The Phoenix Economy - Felix Salmon
Затем появляется продолжение. Конечно, наш герой-центральный банкир делает стандартные вещи, пытаясь поддержать экономику перед лицом глобальной пандемии - процентные ставки почти сразу же снижаются до нуля. И новое оружие, такое как QE, тоже пускается в ход, и снова становится ясно, что его будет недостаточно.
Поэтому продолжение оказывается гораздо более сфокусированным на Фискальных армиях. На этот раз настала их очередь показать, на что они способны. И, как и в большинстве фильмов о супергероях, оказывается, что когда они действительно чего-то хотят, то в итоге оказываются сильнее и могущественнее, чем кто-либо мог себе представить. Фискальная политика действительно спасла положение в США, а ее отсутствие вызвало огромные экономические проблемы в Европе - не говоря уже обо всех странах, которые не могут занимать деньги в своей валюте по нулевым процентным ставкам. Человек, отвечавший за фискальную политику в течение всего 2020 года, заслуживает всяческих похвал. Поклонитесь, Стивен Мнучин, кинопродюсер и герой боевиков последнего времени.
Теперь, когда мы пережили продолжение, экономические кризисы вызывают значительно меньший ужас, чем до пандемии. Томительная память о Великой депрессии заставляла нас в какой-то степени беспокоиться о том, что подобное может повториться. Яйцеголовые вроде Бена Бернанке обещали, что этого не произойдет, но, в общем, они были экономистами, а экономистам верят только дураки. Затем наступил финансовый кризис, и он был ужасающим, а затем разразилась пандемия, которая, по всеобщему мнению, была еще хуже финансового кризиса.
Другими словами, мы прошли испытания, и мы нашли в себе способность противостоять экономическим кризисам, в основном просто давая людям деньги. Конечно, в будущем будут экономические кризисы, и они будут плохими. Но теперь мы знаем, как с ними бороться: У нас есть новые и потрясающие навыки.
Во время финансового кризиса 2008-9 годов такие уважаемые экономисты, как Мохамед Эль-Эриан, который в то время занимал руководящий пост в PIMCO, советовали членам семьи сразу же идти к банкоматам и снимать максимально возможное количество наличных, опасаясь, что наступит некий вид банковских каникул и будут приниматься только бумажные деньги. В 2020 году экономисты, такие как Нуриэль Рубини, начали предупреждать о "Великой депрессии" - экономическом коллапсе, еще более масштабном, чем Великая депрессия 1930-х годов. В обоих случаях определенный уровень страха был рациональным: В конце концов, опыт Депрессии показал, что политики могут катастрофически ошибаться.
Однако оказалось, что Бернанке был практически прав. Если вы поняли его в том смысле, что больше никогда не будет другого финансового кризиса или чрезвычайной ситуации в национальной экономике, то он был явно неправ. Но это было не то, что он имел в виду. Вместо этого он говорил, что центральные банки в целом, и Федеральная резервная система в частности, никогда не испортят ситуацию так, как это сделала ФРС в 1930-х годах - что теперь у них есть знания, необходимые для того, чтобы улучшить ситуацию, а не ухудшить ее. Именно это ФРС и сделала в 2008 и 2020 годах: вмешалась и сделала все, что было в ее силах, чтобы минимизировать боль от кризиса.
ФРС все еще ошибается. Ее действия были частично ответственны за кризис 2008 года, и хотя ее нельзя обвинить в пандемии, ее можно обоснованно обвинить в том, что она слишком поздно приступила к своей основной работе по усмирению инфляции, наступившей во второй половине 2021 года. Экономические циклы и даже экономические кризисы всегда будут с нами; в некоторых из них будут виноваты центральные банкиры. Новым является наличие испытанного набора антикризисных средств, которые в 2020 году оказались поразительно мощными.
Каждая страна предпочла бы иметь такое оружие, чем не иметь его. Страны, не имеющие доступа к экономическому арсеналу первого мира, бессовестно страдали во время пандемии, не имея возможности, казалось бы, из ниоткуда, тратить деньги на свое здоровье - покупку вакцин и терапевтических средств - и на восстановление экономики.
С другой стороны, теперь, когда мы знаем, насколько мощным является наше оружие, мы рискуем самоуспокоиться перед лицом явной политической некомпетентности. В следующий раз, когда случится экономический кризис или то, что экономисты, как называют "экзогенным шоком" - а он обязательно случится, - мы с меньшей вероятностью увидим такой обрыв, как в марте 2020 года, когда мировые фондовые рынки падали в обрыв под руководством Уайла И. Койота. Говоря языком супергеройского кино, паника такого рода основана на страхе, что враг, угрожающий миру, слишком велик, слишком силен, слишком неудержим - что мир ничего не может сделать для борьбы с ним.
Теперь мы знаем, что мир может что-то сделать для борьбы практически с любым мыслимым противником, рынки будут ожидать, что супергерои наденут плащи и сделают свою работу. Это разумное предположение в случае центральных банков, но оно не является разумным предположением в случае фискальных армий, которыми командуют переменчивые политики. На самом деле, как мы видели в 2008 и 2020 годах, политики, как правило, крайне неохотно идут на широкие фискальные меры, и зачастую их приходится подталкивать к действию падающим фондовым рынком. Говоря иначе: Пока рынок ожидает спасения, спасения не будет.
Это очень странная динамика, когда скучные и трезвые центральные банкиры - возможно, самая серая профессия в мире - готовы и способны перейти к немедленным действиям. Между тем, политики, которые по своей природе должны любить одаривать свининой своих благодарных избирателей, странно брезгуют раздавать деньги избирателям. Это обратная ситуация по сравнению с 1970-ми и 1980-ми годами, когда задача центральных банкиров заключалась в противодействии тенденциям правительства к свободному расходованию средств. Это даже обратная ситуация по сравнению с 1990-ми годами, когда именно "бдительные стражи рынка казначейских облигаций", а не непосредственно центральный банк, наказывали правительство за превышение допустимых пределов расточительности.
Участники рынка знают, что в будущем произойдет некий шок - это известно. Они также имеют гораздо лучшее представление о том, что они любят называть "функцией реакции центрального банка" - то есть, у них есть высокая степень уверенности в том, что в случае такого шока они знают, как отреагируют центральные банки по всему миру.
Такая степень осведомленности является новой: центральные банкиры традиционно культивировали дельфийскую мистику, в основном потому, что они хотели иметь возможность держать свои варианты открытыми. Но отказ от этой таинственности и разъяснение того, что они будут делать при различных возможных вариантах развития событий, был частью их антикризисного инструментария. (Они назвали это "перспективным руководством", и это было сделано
