10 книга - Галина Дмитриевна Гончарова
Потрошить, чистить, потом ее порезали на куски и побросали в котелок. Ну, хоть варить не заставили, так чтопоявилось время вымыть руки и поменять портянки. Смотать мокрые, намотать сухие, растереть ноги, прячась за ближайшими скалами.
Лиля плеснула на ладонь из фляжки и растерла ступни Лари, Лари помогла Лилиан, потом девушки перемотали ноги заново, надели ботинки...
— Все равно холодно, — поежилась Лари.
— От воды тянет.
- Бррррр.
— Пошли кушать. Там разберемся — бррррр или не брррррр.
Мисок не было — у всех были с собой ложки, большие, деревянные, которыми в свой черед и черпали из котелка. Сидели в кругу, неторопливо зачерпывали варево, жевали...
Разговоров практически не было.
Рыбаки друг друга знали, а девушки...
А чего им?
И расспрашивать рыбаков не хотелось, мало ли кто и что подумает. И рыбаки по той же причине помалкивали.
Лиля зачерпнула уху и отправила в рот.
Горячее тепло прокатилось по пищеводу, мягко упало в желудок, разбежалось по ниточкам вен, заставило чуть- чуть порозоветь щеки.
Да, это не традиционная рыбачья уха... или — наоборот? Вот такая она и есть, как была раньше? А уж потом пошло...
Первый взвар, второй взвар, головешку затушить в котелке...
Да тут все по-простому, надо сварить, съесть, восстановить силы — и двигаться дальше.
Часть рыбы запекли на углях. Положили, ее съедят ближе к вечеру. А пока похлебали горячую уху и улеглись спать.
Лиля сделала пару глотков из фляги, заметила мужские взгляды — и пустила ее по кругу. Мужчины не наглели —отпивали так же, по паре глотков — и передавали следующему. К хозяйке фляга вернулась полупустой, ну и ладно. Зато взгляды стали чуть помягче.
* * *
* * *
* * *
* * *
Потом мужчины завернулись в тяжелые рыбацкие пла- > щи — и уснули. Впрочем, для девушек благородно оставили местечки поближе к костру. Теплее будет.
Плащи были и уЛили, и у Лари, так что...
Девушки обнялись для тепла, один плащ подстелили, во второй завернулись — и тоже уснули.
Спать по очереди?
А смысл?
Их двое, а мужчин тут двенадцать человек. Если что...
Лиля отдавала себе отчет — долго она не посопротивляется. Ну, минут десять.
Потом ее скрутят и сделают, что захотят. А раз так — нечего себе нервы трепать.
Спать!
И еще раз — спать! Даже помирать лучше как следует выспавшись.
Обошлось.
Никто девушек убивать не стал. Все проснулись к вечеру, съели по куску печеной рыбы — и принялись деловито .? грузиться в лодки.
Опускалась ночь.
Романтика?
Ночной лов, звезды, море...
Увы.
Первым делом — холод,
Ночью на море адски, каторжно, безумно... холодно? Даже не так.
Промозгло.
Может?, Лиле не повезло с морем, может со временем года — все же осень на носу, но было промозгло. Не спасали ни теплые плащи, ни шерстяные кофты, пододетые под ' низ...
Один из рыбаков посмотрел на это дело, потом буркнул что-то неразборчиво себе под нос, достал из ящика под скамейкой еще один плащ и протянул Лиле.
Женщина с благодарностью взяла и укуталась.
Все равно было холодно, но появилась надежда пережить эту ночь.
Мужчинам — что?
Они привыкли, они притерпелись, они, на минутку, работают! Гребут так, что спины дымятся!
А она?
Сидит, вычерпывает воду, и мерзнет, мерзнет, мерзнет...
Но выбора не было. Плыть на корабле Лиля не могла по вполне понятным причинам.
Э-эх...
Когда они причалили — уже под утро, Лиля все-таки промерзла. И крепко отхлебнула из фляги, чтобы согреться.
Лари была не в лучшем состоянии. Но рыбу чистить все равно пришлось. А как иначе?
И поесть их заставили, почти силой. А растирала ноги, спину и грудь себе и подруге Лиля уже на одних моральноволевых, понимая, что если они этого не сделают...
Свалиться им еще не хватало.
Воспаление легких здесь и сейчас — это приговор. Для любой из них. А потому...
Через не могу.
Через стиснутые до хруста зубы.Через боль и закрывающиеся глаза — двигаться. Хоть как-то...
А впереди еще одна такая ночь...
Лиля не застонала только потому, что уснула быстрее, чем улеглась. Когда голова ее коснулась плаща, она уже спала.
Убивать будут?
Сделайте одолжение, убивайте! Только — не будите! А то она сама кого угодно убьет!
Как ни странно, вторая ночь путешествия оказалась легче первой.
То ли привыкла, то ли...
— Не боитесь шторма? — спросила она у одного из рыбаков.
Имен она так и не знала. Да мужчины и не рвались их называть, равно как и спрашивать имена девушек.
Берта попросила, им заплатили — вот и достаточно.
— Не будет шторма, — ответил мужчина. Пожевал немного трубку, которую грыз все это время, и добавил. — Ночь будет тихая... хорошо.
— Если мне понадобится обратно — я смогу вас найти? — решилась Лилиан.
— В трактире у дядюшки Патни, — кивнул мужчина. — Тот знает, когда мы бываем.
— Спасибо.
Рыбак кивнул — и опять занялся своим делом. Дальше Лиля решила не расспрашивать. И тоже принялась за работу.
К себе она прислушивалась достаточно часто. Период у нее такой — второй триместр. Самый опасный для ребенка и матери. Если потерять ребенка в первом триме-стре — это может пройти и без последствий — организм еще не перестроился как следует, отойдет.
Если в третьем — это уже преждевременные роды. Ребенок может не выжить, но мать справится.
А если во втором...
Тут может погибнуть и мать, и ребенок.
Хотя здесь это в любом триместре реально.
Но живот не тянуло, ничего не болело, и подтверждало любимую мамину теорию. Здоровый и правильно сформировавшийся плод никакой медициной не угробишь. И никакой работой.
Жаль только, что эти теории неприменимы, когда дело касается твоего ребенка.
Лиля коснулась рукой живота. Под плащом, там, в глубине, тихо-тихо стучало сердечко ее ребенка.
— Справимся, малыш. Обязательно справимся.
А утро встретило их уже на берегу.
❖ * #
Берма была намного крупнее.
Больше, и пристань здесь была — раза в три объемнее, чем в Туроне. Больше кораблей, больше народа...
Причем чувствовалась четкая организация. Не разнобой и чересполосица, как в том же Туроне, нет.
Кусок пристани для военных кораблей, для купеческих, для свободных, причем каждый кусок пристани поделен на части. Корабли выстроены чуть ли не по размеру, отдельный кусок пристани для лодок, в том числе и для их.
Вот и таможенник...
