Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон
— Прекрасно. Вы так мало говорили на встрече, что трудно было понять, к чему вы склоняетесь.
— Я больше узнаю, когда слушаю, а не когда говорю.
— Абсолютная истина. Принцип, по которому нам всем следовало бы жить. И который так легко забыть. В любом случае, мы просто хотели поделиться с вами этой мыслью насчёт видео.
— Ценю это.
Завершив разговор, Гурни ещё несколько минут сидел в припаркованной машине, мысленно возвращаясь к карте, которую показывал ему Марк Торрес: на ней был отмечен путь красного мотоцикла и его неизвестного седока в кожаной куртке — путь, воссозданный по опросам тех, кто видел или слышал, как с оглушительным гулом пронеслась машина. Маршрут тянулся от Поултер-стрит до Уиллард-парка, умело обходя все городские дорожные камеры — в то время как чёрную Corolla Кори Пейна те снимали одна за другой.
Гурни поддался было искушению ещё раз поехать в парк — к последней точке, где мотоцикл вроде бы видели, прежде чем он, по всей видимости, «растворился» на одной из лесных троп. Но он бывал там уже трижды, а оставались две важные для расследования локации, куда он так и не заглянул. Пора было это исправить.
Для этого требовались ключи. Он позвонил Марку Торресу.
Статус невольного «изгнанника», в котором оказался Гурни, не остудил готовности Торреса сотрудничать, но сделал нежелательным любое демонстративное взаимодействие.
Они выработали схему, позволявшую Гурни осмотреть квартиру Кори Пейна и ту квартиру, из которой стреляли в Стила, — без прямого контакта. Торрес обещал обеспечить, чтобы двери обеих квартир с двух тридцати до трёх тридцати дня были не заперты. Гурни предстояло уложиться в этот промежуток и действовать максимально незаметно.
В 2:31 он уже был у здания, откуда стреляли в Стила. Пятиэтажка, как и многие дома в Уайт-Ривер, пережила лучшие дни. С записи, показанной на одном из совещаний, он помнил номер: 5С. По закону в домах ниже шести этажей лифтов не полагалось — здесь их не было. К моменту, когда он добрался до пятого, дышал уже более напряжённо, чем ему хотелось; в который раз подумал, что неплохо бы добавить аэробику к обычному распорядку отжиманий и подтягиваний. Недавно ему стукнуло пятьдесят: поддерживать форму становилось труднее.
Дверь квартиры выглядела так, будто её не мыли годами. Дверной глазок, из закаленного стекла, являл собой такой же наглядный симптом городского упадка, как и резкий запах мочи на лестнице. По плану, дверь действительно оказалась незапертой. Если когда-то здесь и была полицейская лента, её уже сняли.
Планировка внутри — крошечное фойе, ведущее в просторную комнату, с кухней и ванной справа, — совпадала с тем, что он помнил по видео, разве что большое окно теперь было закрыто. На пыльном полу ещё сохранялись едва видимые следы от треножника.
Встав в центре треугольника, образованного тремя отпечатками ножек, и глядя через забрызганные стеклянные панели, он различал вдали край Уиллард-парка — там, где убили Джона Стила. Обведя взглядом пустую комнату, он задержался на древнем паровом радиаторе: именно под ним нашли латунную гильзу. Нижняя кромка радиатора приподнималась от пола минимум на четыре дюйма, так что пространство под ним просматривалось без труда.
На кухне ничего примечательного — только следы порошка для снятия отпечатков на ручках, дверцах шкафов и ящиках: работа криминалистов.
Зато ванная интересовала его гораздо больше — особенно унитаз и рычаг смыва. Он внимательно изучил их, затем снял крышку бачка и осмотрел внутренности механизма. Глаза расширились. То, что он увидел, объясняло, почему отпечатки Пейна оказались на рычаге смыва, на залоснившейся обёртке от еды в чаше унитаза, на латунной гильзе в гостиной — и нигде больше в квартире.
Его с самого начала смущало отсутствие свежих отпечатков на дверях и на открытой оконной раме. Теперь у него появилась версия, отчего так случилось; однако требовалось подкрепить её дополнительными свидетельствами, прежде чем делиться с Торресом.
Он сделал несколько снимков бачка на телефон, затем бегло проверил, всё ли оставил так, как нашёл. Торопливо сбежал четыре пролёта, стараясь вдыхать поменьше кислятины, вышел через вестибюль на Бридж-стрит и поехал по адресу, где располагалась квартира Пейна.
Дом стоял на дальней стороне Уиллард-парка. Квартал был запущен, но на него ещё не обрушились случайные пожары и мародёрство, поразившие остальной Гринтон. Впрочем, в воздухе висел едкий пепельный запах, словно он просочился во все щели города.
Здание — узкий трёхэтажный кирпичный прямоугольник с заросшими пустырями по бокам. На первом этаже – магазин. Над витриной — два жилых этажа. На оконных проёмах магазина были опущены стальные рольставни. На двери — самодельная табличка: «Закрыто». Повыше — более профессиональная вывеска: «Ремонт компьютеров». Два входа: один — в магазин, другой — к лестнице, ведущей к квартирам.
Жилище Пейна располагалось на втором этаже. Дверь, как и обещано, оставили незапертой; за ней — тёмное фойе, переходящее в гостиную с частичным видом на лесистую часть парка. В комнате тянуло слабым канализационным духом. Мебель стояла как попало. Ковёр был откинут, подушки с дивана и кресел сброшены в кучу, стулья опрокинуты, ящики письменного стола выдвинуты, полки книжного шкафа опустошены. Удлинитель и клубок проводов на полу намекали, что здесь недавно стоял компьютер. Светильники вскрыты, жалюзи опущены. По всему было видно: тщательный полицейский обыск.
Слева от гостиной — дверь в спальню, где, похоже, находился единственный шкаф в квартире. Ящики комода выдвинуты и пусты. Матрас снят с пружинного основания, одежда из шкафа – на полу. В углах — неразобранные кучи белья, носков, рубашек, брюк.
Будь у Гурни больше времени, он бы покопался, но сейчас были приоритеты. Вернувшись в гостиную, он прошёл к двум открытым дверям. За одной — кухня: отпечатки там и тут, обшарпанные шкафчики и выдвижные ящики, открытая дверца холодильника. Канализационный запах здесь стоял сильнее.
Другая дверь вывела в короткий коридор; в конце — ванная, то самое место, которое интересовало его больше всего, и источник вони. Сливная крышка под раковиной была снята, и из стояков сочился запах сточных вод. Аптечка пуста. Полотенец нет. С сиденья унитаза снята крышка.
Гурни поднял крышку бачка и осмотрел механизм смыва вместе с внешним рычагом. Удовлетворённо кивнув, достал телефон и сделал несколько кадров того и другого.
Он взглянул на часы. До завершения «окна» от Торреса оставалось пятнадцать минут. Первая мысль — выжать из них максимум и перерыть всё, что осталось после полиции. Вторая — довольствоваться найденным и убираться к чёрту.
Он выбрал вторую. Вышел, сел в
