Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan
ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ спустя, в мае 1975 года, случайный телефонный звонок, когда он снова работал в коридорах власти в Вашингтоне, сделает гораздо больше для возрождения репутации Феликса, чем его первая статья в газете New York Times или статья о нем в журнале Time. Тот судьбоносный звонок от Хью Кэри, губернатора Нью-Йорка, который попросил Феликса о помощи в разрешении надвигающегося финансового кризиса Нью-Йорка - о котором Феликс до этого момента даже не подозревал - превратит Феликса из противоречивого человека, которого поносили редакционные писатели, в одного из самых известных и уважаемых людей в стране. Он станет спасителем Нью-Йорка. В середине 1970-х годов Феликс пользовался такой популярностью среди простых ньюйоркцев, что таксисты не позволяли ему платить за проезд, а полицейские добровольно возили его на своих крейсерах на встречи. Он начал проводить время в Elaine's, очень светском пабе Ист-Сайда, с такими людьми, как Клэй Фелкер и Джимми Бреслин.
По словам Феликса, однажды в мае 1975 года он был на встрече в SEC, не связанной с новым расследованием деятельности ITT-Hartford - теперь он входил в состав консультативной комиссии по Национальной рыночной системе - и после этого нанес светский визит сенатору Генри М. "Скупу" Джексону, союзнику Феликса в его попытках восстановить Финансовую корпорацию реконструкции. "Мне позвонил Дэвид Берк, который был начальником штаба Хью Кэри и раньше был начальником штаба Теда Кеннеди", - объяснил он. "Он сказал, что губернатор хочет срочно встретиться с вами. Я сказал: "Я собираюсь сесть на шаттл, чтобы вернуться в Нью-Йорк, и заеду к вам в офис". Захожу туда, а там Кери с Берком, а Берка я немного знал. Берк также работал у Говарда Стайна в Dreyfus, и это замечательный, замечательный человек. Кэри обсуждает со мной или с Берком финансовое положение города". Кэри и Эйб Бим, тогдашний мэр Нью-Йорка, пришли к президенту Форду с настоятельной просьбой о выделении федеральным правительством 1 миллиарда долларов - "1 миллиард долларов был дико меньше, чем нам требовалось", - объяснял Феликс много лет спустя - Нью-Йорку, чтобы предотвратить банкротство в ближайшие тридцать дней. Форд заявил мэру и губернатору, что не будет помогать. Помните печально известный кричащий заголовок Daily News "Форд - городу: Drop Dead"?
Тогда губернатор Кэри обратился к Роберту Штраусу, самому настоящему инсайдеру из Вашингтона, чтобы узнать, сможет ли он выкрутить Форду руки. Феликс объяснил: "Штраус сказал: "Нет, я ничего не могу сделать, но я знаю одного очень умного человека, которого зовут Феликс Рохатин. Почему бы вам не попросить о встрече с ним". Я ничего об этом не знаю". Тогда Кэри срочно позвонил Феликсу и нашел его в офисе Скупа Джексона. После того как Бёрк объяснил ему плачевную ситуацию, Кэри спросил Феликса: "Как вы думаете, что случится, если город обанкротится? Я сказал: "Ну, я думаю, это будет ужасно, если город обанкротится, то есть я думаю, что вы должны стараться избежать этого любой ценой, но я не могу поверить, что это может произойти". "Что ж, - сказал он, - не могли бы вы помочь нам и взять на себя работу по руководству этим проектом? Я ответил: "Нет, я не могу этого сделать. Я ничего не знаю о городских финансах, но, знаете, если бы вы сформировали небольшую группу, двухпартийную, включающую республиканцев и демократов, ну, знаете, четыре человека, я бы, конечно, согласился участвовать, но я должен согласовать это со своим старшим партнером. И если вы это сделаете, я бы настоятельно попросил вас, чтобы одним из тех, кого вы назначите, был судья Рифкинд", - адвокат Лазарда во время различных судебных разбирательств с ITT. Кери говорит: "Да, звоните Рифкинду". Я звоню Андре. Я говорю, что мне действительно нужно встретиться с вами завтра, или когда бы это ни было, и я хотел бы, чтобы судья Рифкинд был там. И я подумал: "Андре никогда не позволит мне сделать это"", - что вызвало вопрос о том, почему Феликс решил, что Андре не позволит ему вмешаться в финансовую ситуацию в городе. "Я провел почти два года на Нью-Йоркской фондовой бирже, а потом, ох, что еще, на ITT, и Андре просто отказался", - объяснил Феликс. В 1975 году Андре уже изрядно устал и спросил: "Как вы думаете, сколько времени это займет?". Я ответил: "Понятия не имею, но я думаю, что мы хотим попытаться создать что-то, что позволит городу финансировать и, по крайней мере, вернуться на рынки капитала, и как только это произойдет, я уйду". Знаете, и на этом все должно закончиться. Месяц, два месяца, три месяца, максимум". Так губернатор Кэри создал так называемую Кризисную группу, предшественницу Муниципальной корпорации помощи, или MAC, как и предлагал Феликс.
Тремя другими членами комиссии были Саймон Рифкинд, адвокат и друг Феликса, Ричард Шинн, генеральный директор Metropolitan Life Insurance, и Дональд Смайли, генеральный директор R. H. Macy & Co. С тридцатидневным барабанным боем эти четыре человека начали круглосуточную работу по поиску выхода из надвигающегося кризиса. "В течение последних двух недель жизнь этих четырех человек была чередой кризисов, включавших в себя заседания по разработке законопроектов до глубокой ночи, поездки по городу, начинавшиеся в 7:30 утра на вертолете из аэропорта Ла-Гуардия, и спешные телефонные звонки губернатору Кэри, мэру Биму и другим ключевым чиновникам", - сообщала газета Times в июне 1975 года, затаив дыхание. Было много вертолетных рейсов между Олбани и Манхэттеном, пересадок между встречами с законодательными лидерами и мэром Бимом в особняке Грейси. Возможно, они новички в этом деле", - сказал один из чиновников штата газете "Таймс". "Но они быстро освоились с ней. И что самое важное, у них нет явных политических пристрастий и они не боятся говорить откровенно". Почему один из них просто сказал законодательным лидерам: "Вы столкнулись с финансовым Дюнкерком. И вы должны справиться с ним соответствующим образом".
По словам Феликса, его участие в работе MAC, которой, как правило, приписывают создание механизма финансирования, позволившего Нью-Йорку избежать банкротства, было его самым гордым профессиональным достижением. Его образ был имиджем честного брокера кризиса, прописывающего всем, кто готов слушать, лекарство с жесткой любовью. "Я не говорил республиканцам одно, а демократам -
