Подводная библиотека - Юми Канэко
— Ладно, о визите к Юмэдзи еще поговорим. А теперь насчет завтрашнего.
— Я знал, что ты вернешься к этой теме. Я же сказал, ты в этот раз — заинтересованное лицо. Я не имею права обсуждать с тобой восемьдесят третий.
— Но ведь разговаривать о сделках по продаже и покупке книг нам не возбраняется? Обменяемся ценной информацией заради обоюдного просвещения, так сказать. Ведь «Рай-Рай» — это в каком-то смысле местный Роксбургский клуб!7
Сю разводил пустую казуистику, засыпая собеседника словами. По правде говоря, в нем самом угадывались неплохие задатки талантливого мошенника и вора.
У Подводной библиотеки имелась еще одна ипостась. Время от времени под ее эгидой проводились аукционы редких книг. Принимая книги от непосредственных продавцов, Библиотека сначала проводила независимую экспертную оценку будущих лотов, проверяла их подлинность, после чего объявляла среди заинтересованных лиц о продаже. И в условленный день те, кто выразил желание участвовать в аукционе, собирались в подземном зале Библиотеки, под Токийским вокзалом.
Главное же отличие аукционов Подводной библиотеки от всех прочих заключалось в том, что происходило далее. Поскольку в Библиотеке величина ставок ничего не решала, побеждал в конечном счете тот, кто, по мнению Главы Библиотеки Госики Юмэдзи, лучше других подходил на роль владельца той или иной книги. Потому-то полноценных торгов в обычном понимании этого слова не устраивали. После того как желающие приобрести книгу делали ставки, объявляли «заключительное решение» Юмэдзи, и все. «Непредвзятость суждений и нравственная чистота» — таков был главный принцип сотрудников Библиотеки. «Знание чисто. Потому и люди не должны пятнать себя недостойным». И Мимори с детских лет прививали те же взгляды.
Мгновенно уловив отразившуюся на лице товарища растерянность, Сю резко подался вперед: cейчас!
— А официальной информацией ты поделиться можешь? Восемьдесят третий, который будет выставляться завтра. Ты же его наверняка видел? Его подлинность подтверждена, так? Именно поэтому завтра состоится аукцион.
— Да. Аутентичность восемьдесят третьего лота… то есть «Предсказаний Нострадамуса», сомнений не вызывает.
Лот номер восемьдесят три.
«Предсказания Нострадамуса».
После 1555 года, когда объединенные в центурии пророческие четверостишия-катрены врача и астролога Мишеля де Нотрдама, известного также как Нострадамус, впервые увидели свет, у него выходили всё новые и новые книги, пока наконец все центурии не были изданы в виде собрания в десяти частях. Именно полное собрание четверостиший Нострадамуса носит название «Предсказания». Толпы книгопечатников сразу же бросились издавать и переиздавать его труд. Самое печальное, что в произведении этом, и без того весьма сложном для понимания, встречается множество слов, которые придумал сам автор, и потому выпускаемые в свет книги пестрели орфографическими ошибками. А поскольку даже одна ошибочно напечатанная буква полностью меняла смысл прорицаний, загадочных головоломок в тексте становилось все больше. Когда-то «Предсказания» — настоящий бестселлер своего времени — вызывали невероятный интерес. Поэтому, начиная уже с шестнадцатого века — иными словами, с самого момента их создания, — появлялось великое множество подделок.
Выставленное на аукцион Подводной библиотеки издание «Предсказаний» вышло в 1565 году, еще при жизни автора. Выполнила его Торговая компания Робеспьера, владелец которой, как считалось, водил с Нострадамусом тесную дружбу. Образцы бумаги и использованной для печати краски были отправлены на анализ в действующий при Подводной библиотеке химико-аналитический центр, откуда пришли результаты, подтверждающие, что материалы книги действительно датируются шестнадцатым веком. Иными словами, в Библиотеку поступил вовсе не новодел, снабженный стараниями торговцев определенного сорта старинным переплетом — для большей презентабельности.
Учитывая эти данные, Мимори проверил форму всех букв типографского шрифта, просмотрев их одну за другой, нашел упоминания Торговой компании Робеспьера в сохранившемся дневнике Нострадамуса, более того, изучил титулы и содержание всех книг, когда-либо выпущенных компанией, проконсультировался с мировыми специалистами и в конце концов вынес вердикт: книга подлинная. Бабушка Мимори, Нада Аянэ, его наставница и человек, чрезвычайно искушенный в процедуре экспертной оценки, с заключением внука согласилась. Наконец, предыдущий Глава Библиотеки, Госики Юмэдзи Шестой, перед смертью признал заключение о подлинности книги, и мировому сообществу антикваров официально сообщили о проведении очередного аукциона.
Мимори вдруг вспомнил слова, которые он услышал в процессе проведения экспертизы от одного исследователя: «Мы не знаем другого такого человека, которого бы так же превозносили и так же критиковали, как Нострадамуса. При жизни его считали шарлатаном, и в наши дни его имя зачастую используется как синоним дремучего оккультизма. Но его “Предсказания” до сих пор тревожат сердца людей. И дело не только в том, что он бьет по болевым точкам — беспокойству и страхам, которых хватает в любом столетии. Думаю, секрет кроется в поэтической природе катренов».
В дневнике Нострадамуса по поводу издания Робеспьера сохранилась запись: «Слишком много». Более того, автор, по некоторым свидетельствам, намеревался запретить его публикацию. Конечно, текст издания ждет дальнейших исследований, но чарующая сила этой книги в любом случае заслуживает восхищения: с момента ее выхода в свет минуло почти пятьсот лет, а она по-прежнему будит в людях любопытство и интерес.
Все четверостишия Нострадамуса — не только знаменитые строки «…с неба придет великий король ужаса»8 — отличаются ярко выраженной лиричностью. Молодой лев, пронзенные глаза, суковатая ветвь, старый мечник, Юпитер, Венера, Нептун, Марс… Мгновенные видения-вспышки, но какое обилие волнующих воображение словесных образов! Кажется, эти строки, что оставляют такой простор для фантазии и порождают столько критики и споров, погружают в грезы.
— Если на «Предсказаниях» стоит заверительная печать Подводной библиотеки, ценность их еще увеличивается. Заполучить восемьдесят третий хотели бы многие знатоки и собиратели книг. И среди прочих — граф Паскаль, чьи интересы мне поручено представлять на аукционе.
Граф принадлежал к одному из аристократических семейств Монако. Приходился не то двоюродным, не то троюродным братом нынешнему князю. Среди заказчиков Сю он, несомненно, занимал особое, привилегированное положение.
Сю склонил голову чуть ниже. И вкрадчиво глянул снизу вверх на Мимори.
— Но вот что касается участников нынешнего аукциона… Тебе ничего не кажется подозрительным?
— Ты… как… Д-давай-ка выйдем.
Торопливо подхватив Сю под руку, Мимори заставил его подняться. Тот не сопротивлялся: бросил на столик приготовленные заранее деньги и охотно последовал за приятелем. Даже прожив столько лет за границей, Сю по-прежнему расплачивался наличными. Из предосторожности. Никогда не знаешь, где ждать утечки информации.
Заметив, что друзья направляются к выходу, Канон, убиравшая со столов грязную посуду, возмущенно воскликнула:
— Эй, вы что же, есть не будете? Здесь вам не какая-нибудь модная кафешка, в которой можно просто так встречу назначить!
Заслышав за спиной ее недовольный голос, Мимори стрелой вылетел из ресторана. Сю поспешил вслед за ним, и они зашагали бок о бок по переулку.
— Осторожнее! Не стоит так беззаботно говорить обо всем подряд. Ты ведь постоянно бегаешь в этот ресторан, как в Японии оказываешься. Кто знает, кого и откуда подошлют для слежки за тобой.
В действительности «Рай-Рай» входил в число заведений, принадлежавших клану Госики. И служил одним из тех мест, куда стекались сведения из всех уголков страны. Слухи о том, что хозяин ресторана некогда был секретным агентом какого-то государства, конечно, яйца выеденного не стоили, хотя, как он прибился к дому Госики, никто не знал.
— Ты связан с Интерполом, постоянно сталкиваешься с международными преступными организациями, поэтому нельзя исключать, что когда-нибудь возьмутся за твое постоянное окружение. Разве не опасно раз за разом действовать по одной и той же схеме?
— Да, конечно, конечно. Коне-е-ечно.
— А если ты ходишь сюда, просто чтобы поесть, то уж гёдза мог бы и сам себе налепить.
— Чего-о-о? Ну нет, не вариант. Ты же не считаешь, что это правда так легко и быстро? Эх, друг Мимори, ты у нас определенно
