Теории международной политики и зомби - Daniel W. Drezner
Следует подчеркнуть, что дискуссия о том, что быстрее, а что медленнее, имеет большое значение для других аспектов политики. Военная тактика, логистика эвакуации, политика в отношении беженцев и меры внутренней безопасности, необходимые для борьбы с быстрой вспышкой зомби, будут выглядеть кардинально иначе, чем с медленной. Однако в этой книге мы рассматриваем глобальные ответные меры. Как показывает рисунок 4, и быстрые, и медленные зомби приводят к одному и тому же результату - глобализации гхоулдома. Поскольку любая из разновидностей зомби приводит к проблеме международных отношений, мы можем отбросить каузальную значимость скорости как определяющего фактора в глобальных политических реакциях. Действительно, как показывает диаграмма "два на два" в таблице 1, ни происхождение, ни скорость зомби не имеют большого причинного значения.
Рисунок 4. Почему скорость не оказывает причинно-следственного влияния на
распространение зомби.
ТАБЛИЦА 1
Таблица 2×2, необходимая во всех политологических исследованиях
Отправной точкой нашего анализа является то, что живые мертвецы - явление транснациональное. Либо трупы оживают по всему миру, либо они распространяются из одного источника. В любом случае они представляют собой угрозу, которую все страны должны учитывать при разработке своей внешней политики и политики национальной безопасности.
И вот мы подошли к нашему главному вопросу: Что, согласно различным теориям международных отношений, произойдет, если по земле начнут бродить зомби?
*В фильме Джейка Уэста "Конура" (2009) токсин, вызывающий зомби, действует только на женщин. Фильм Джея Ли "Зомби-стриптизерши" (2008) предлагает интригующую идею о вирусе, который превращает мужчин в упырей, но дает женщинам возможность лучше понять философию Фридриха Ницше и сложности танцев на шесте.
*Интересно отметить, что объяснения Ромеро идут в противоположном направлении от остальной литературы о зомби. В целом жанр движется в сторону научных и псевдонаучных объяснений, связанных с вирусами, прионами и токсинами. Однако в своих фильмах Ромеро отошел от радиационной предыстории "Ночи живых мертвецов" (1968) в сторону более сверхъестественных объяснений. В более позднем фильме "День мертвецов" (1985) персонаж Джон отвергает идею научного объяснения, заключая просто: "Мы были наказаны Создателем. Он наслал на нас проклятие, чтобы мы могли посмотреть, каким был ад".
РЕАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ
Существует множество разновидностей реализма,1 но все реалисты исходят из общего предположения, что анархия является всеобъемлющим ограничением мировой политики. Анархия означает не хаос или беспорядок, а отсутствие централизованной, легитимной власти. Независимо от того, во что верят ярые космополиты или теоретики заговора, мирового правительства не существует. Не имея монополии на применение силы в мировой политике, каждый актор должен принимать меры "самопомощи", чтобы обеспечить себе дальнейшее существование. Для реалистов главными действующими лицами являются те, кто может гарантировать собственное выживание, то есть государства. Так как сила - это ne plus ultra власти, акторами, с которыми считаются, являются те, кто обладает наибольшей способностью применять силу - государства, обладающие значительными вооруженными силами.
Большинство реалистов утверждают, что сочетание анархии и потребности в самопомощи создает повторяющиеся и устойчивые закономерности в международных отношениях. В мире анархии единственной валютой, имеющей значение, является власть - материальная способность противостоять давлению или принуждению, имея при этом возможность влиять на других. Если одно государство накапливает все больше и больше власти, у других государств появляется стимул балансировать против этого государства, чтобы не дать ему доминировать над всеми.2 Анархическая глобальная структура не позволяет правительствам полностью доверять друг другу, заставляя все государства руководствоваться исключительно собственными национальными интересами.
Поскольку все государства могут рассчитывать только на собственные ресурсы и возможности, реалисты весьма скептически относятся к способности международных институтов регулировать мировую политику. Государства будут учитывать распределение выгод, когда будут думать о сотрудничестве с другим игроком. Для реалистов, таких как Кеннет Уолтц, вопрос заключается не в том, "выиграют ли мы оба?", а в том, "кто выиграет больше?".3 Сотрудничество в форме балансирующих коалиций всегда будет преходящим и нестабильным. Как зомби всегда будут жаждать человеческой плоти, так и государства реальной политики всегда будут жаждать более благоприятного распределения возможностей. Когда во главу угла ставится забота об относительной выгоде, сотрудничество всегда будет эфемерным.4
Поскольку анархия является столь мощным ограничителем действий государства, реалистов не особенно интересует внутренняя политика других стран. Демократическая, автократическая или революционная форма правления оказывает лишь незначительное влияние на внешнеполитическую траекторию страны. Структура анархии настолько сильна, что в конечном итоге заставляет все государства придерживаться примерно одинаковых политических предпочтений - максимизации безопасности. Это не обязательно приводит к максимизации власти. Государства, которые становятся слишком могущественными, рискуют вызвать так называемую дилемму безопасности, то есть приобрести такую мощь, что другие страны решат сформировать балансирующую коалицию против растущей державы.5 Даже те ученые, которые верят в максимизацию мощи, допускают, что "останавливающая сила воды", скорее всего, удержит любое государство от глобального превышения полномочий.6 Реалисты признают, что иногда государства отклоняются от этих прогнозов из-за внутренних интересов.7 Однако когда это происходит, жесткая конкуренция системы заставляет этих акторов либо изменить свое поведение, либо увянуть быстрее, чем гниющий труп.8
Реалисты, как лазерный луч, фокусируются на международном распределении сил. Усиление и ослабление государств соответствует их влиянию на результаты мировой политики. Большинство реалистов полагают, что политика баланса сил действует как естественный регулирующий механизм. Теоретиков перехода власти, однако, волнуют отношения между самым могущественным государством - гегемоном - и потенциальными претендентами на его первенство в мировой политике. Если гегемон вытесняется восходящей державой, вероятность войны великих держав возрастает.9 Когда такая ситуация возникала в прошлом - от Спарты и Афин в Древней Греции до Великобритании и Германии перед Первой мировой войной, - мир становился полным неопределенности. В прошлом перспектива такого перехода власти часто провоцировала войны между великими державами. Если поднимающаяся держава сигнализирует о том, что у нее ревизионистские цели - другими словами, она хочет переписать правила мирового порядка, - то такой конфликт будет неминуем.
Как можно предположить из этого резюме, реализм имеет довольно антиутопический и желтушный взгляд на мир. Другими словами, реализм прекрасно чувствует себя во вселенной зомби - в частности, в мире фильмов Джорджа Ромеро. В оригинальном фильме "Ночь живых мертвецов" (1968) семь человек оказываются в ловушке в фермерском доме, окруженном плотоядными упырями. Несмотря на общую внешнюю угрозу, исходящую от зомби, люди внутри дома едва ли способны сотрудничать. Родственные узы мало что значат. Быстро создаются два
