Глубокая утопия. Жизнь и смысл в решенном мире - Ник Бостром
Да, но есть одна загвоздка! Все предыдущие рассуждения о том, будут ли люди продолжать работать, основываются на одном предположении: работа для людей по-прежнему будет существовать.
Точнее, в нашем обсуждении предполагалось, что доход, который можно получить, продавая свой труд, остается значительным по сравнению с доходом, получаемым из других источников, таких как владение капиталом и социальные трансферты.
Вспомните миллиардера с мегаяхтой: как бы сильно он ни завидовал гигаяхте декабиллионера, он не станет продавать свой труд, если самое большее, что он может заработать, - это минимальная зарплата или какая-то другая сумма, которая ничтожна по сравнению с тем, что он зарабатывает на своих инвестициях (или по сравнению с тем, что он может позволить себе потратить до конца жизни, медленно высасывая свои сбережения).
Здесь мы подходим к тому моменту, когда необходимо учитывать, что воздействие передового ИИ на рынок труда может быть иным и более трансформирующим, чем то, к которому приводит даже очень значительное увеличение производительности труда, вызванное накоплением капитала и техническим прогрессом, как это предполагал Кейнс в своем сочинении.
Исторически сложилось так, что труд в чистом виде был дополнением к капиталу. На совокупном уровне это верно с момента появления орудий труда и на протяжении всех последующих эпох технологических изменений и экономического роста.
Вы все знаете, что такое дополнения и заменители в экономике, верно? Мы говорим, что X является дополнением к Y, если наличие большего количества Y делает дополнительные единицы X более ценными. Левый ботинок является дополнением к правому ботинку. Если же, наоборот, наличие большего количества X делает Y менее ценным, мы говорим, что X и Y - это заменители. Зажигалка - это заменитель коробка спичек.
Получается, что труд и капитал дополняют друг друга. Каждый из них повышал ценность другого. Конечно, если мы увеличим масштаб, то увидим, что некоторые виды труда стали менее ценными в результате технических инноваций, в то время как другие виды стали более ценными. Но общий эффект пока заключается в том, что труд стал более ценным, чем раньше. Именно по этой причине заработная плата сейчас выше, чем сто лет назад или в любой другой период истории человечества.
До тех пор пока человеческий труд остается чистым дополнением к капиталу, рост запасов капитала должен приводить к росту цены труда. Растущая заработная плата может побудить людей продолжать работать так же усердно, как они работают сейчас, даже если они станут очень богатыми, при условии, что у них есть такие ненасытные желания, которые я только что описал. На самом деле постоянно растущая заработная плата, вероятно, заставит людей работать немного меньше, поскольку они предпочтут использовать часть прироста производительности для увеличения досуга, а часть - для увеличения потребления. Но в любом случае, степень, в которой труд является дополнением к капиталу, зависит от технологии. При достаточно развитой технологии автоматизации капитал становится заменителем труда.
Рассмотрим крайний случай: представьте, что вы можете купить умного робота, который может делать все, что умеет делать человек. И предположим, что купить или арендовать этого робота дешевле, чем нанять человека. В этом случае роботы будут конкурировать с людьми и оказывать понижательное давление на заработную плату. Если роботы станут достаточно дешевыми, люди будут полностью вытеснены с рынка труда. Наступит нулевая рабочая неделя.
Если мы рассмотрим менее экстремальный сценарий, картина усложнится. Предположим, что роботы могут делать почти все, что могут делать люди, но есть несколько задач, которые могут делать только люди или которые люди могут делать лучше. (Сюда можно отнести различные новые рабочие места, возникающие в богатых высокотехнологичных экономиках). Чтобы определить, каким будет результат для заработной платы людей в этом сценарии, нам нужно рассмотреть несколько эффектов.
Во-первых, как и прежде, на заработную плату оказывает понижающее давление конкуренция со стороны роботов.
Во-вторых, экономика в этом сценарии полной автоматизации, скорее всего, будет развиваться взрывными темпами, что приведет к росту среднего дохода. Это увеличит спрос на труд, поскольку более высокодоходные потребители будут тратить больше на товары и услуги, включая те, которые, как мы предполагали, могут производить только люди. Этот рост спроса создаст повышательное давление на заработную плату людей.
В-третьих, увеличение среднего уровня благосостояния в этом сценарии, скорее всего, приведет к сокращению предложения труда, поскольку более состоятельные люди предпочтут работать меньше при любом заданном уровне заработной платы. Такое сокращение предложения труда создаст повышательное давление на заработную плату.
Таким образом, существует как минимум три основных эффекта: один, который имеет тенденцию к снижению заработной платы, и два, которые имеют тенденцию к повышению заработной платы. Какой из этих эффектов доминирует, априори определить невозможно.
Поэтому, если последствия совершенной технологии автоматизации очевидны - полная безработица среди людей и нулевой трудовой доход - то последствия несовершенной технологии автоматизации для занятости людей и их заработной платы теоретически неоднозначны. Например, в этой модели возможно, что если бы роботы могли выполнять любую работу, кроме проектирования и надзора за роботами, то зарплата, выплачиваемая человеческим роботам-проектировщикам и роботам-надсмотрщикам, могла бы превысить общую зарплату, выплачиваемую рабочим сегодня; теоретически, общее количество отработанных часов также могло бы вырасти.
Если бы мы хотели получить более конкретные выводы из нашей модели, нам пришлось бы сделать целый ряд конкретных и довольно спекулятивных эмпирических предположений. В этом случае мы могли бы начать дезагрегировать влияние автоматизации и посмотреть не на общий уровень занятости, а на то, как пострадают отдельные сектора рынка труда. Несомненно, некоторые профессии будут работать лучше, а некоторые - хуже при таком сценарии частичной автоматизации. Но поскольку все это не имеет особого отношения к нашей теме, мы оставим нашим друзьям с экономического факультета разбираться в деталях.
Однако интересно взглянуть на то, что произойдет с заработной платой и рабочим временем, если мы начнем с несовершенного сценария автоматизации и постепенно превратим его в сценарий все более совершенной автоматизации. Если мы рассмотрим сценарий, в котором технология автоматизации практически совершенна - машины могут делать практически все, что может делать человек, лучше и дешевле, лишь за несколькими незначительными исключениями, - то я ожидаю, что люди будут работать совсем немного. Люди могут работать в среднем пару часов в неделю, делая те немногие вещи, которые не могут делать машины. Однако, что касается трудовых доходов, мы не можем даже заключить, что существует асимптотическая конвергенция к случаю совершенной автоматизации. Ведь вполне возможно, что почасовая оплата труда может вырасти настолько резко, что даже если люди будут работать всего два часа в
