Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - John Butman
Это недовольство рисковало подорвать положение Ралега при дворе, где не было недостатка в людях, готовых отметить его несчастье. Но его надежные союзники уверяли его, что Виргиния остается страной возможностей, и советовали не обращать внимания на жалобы. Томас Хэрриот, например, выразил презрение к обвинениям джентльменов. Как он позже писал, некоторые из поселенцев были не более чем искателями золота, которые "практически не заботились ни о чем другом, кроме как о том, чтобы набить себе брюхо". Они вели защищенную, комфортную жизнь, получая "хорошее воспитание только в городах или поселках", и "никогда... не видели мира раньше". В Америке они не нашли ни городов, ни "красивых домов", ни "привычных лакомств, ни мягких кроватей из пуха и перьев".
Ральф Лейн, в свою очередь, признавал, что трудности были, но утверждал, что они во многом связаны с выбранным местом: Роанок был маленьким островом, что не давало возможности расширить колонию, а отсутствие глубоководной гавани ограничивало доступ больших кораблей. Он был убежден, что район на севере, где сейчас находится Чесапикский залив, лучше подходит для поселения и порта. Он также считал, что в глубине материка можно найти медь и даже золото, а Тихий океан может быть совсем недалеко.
Учитывая все негативные моменты, Ралег вполне мог бы отказаться от проекта Виргинии, но величайший сторонник заморских предприятий напомнил ему, почему этого делать не следует. В феврале 1587 года на книжных прилавках в церковном дворе Святого Павла появилась последняя публикация Ричарда Хаклюйта. Это было переиздание классического труда Питера Мартира "Декады Нового Света", который Ричард Иден перевел тридцатью годами ранее, когда "Мистерия" готовилась начать свое второе плавание в Московию.
В мощном посвятительном письме Хаклюйт обратился к Ралегу с убедительной просьбой продолжить славное предприятие: "Откройте нам суды Китая и неизвестные проливы, которые все еще скрыты", - призывал Хаклюйт . "Откройте порталы, которые были закрыты с начала мира на заре времен. Для вас еще остаются новые земли, обширные царства, неизвестные народы". Хаклюйт настаивал, что эти земли только и ждут, "чтобы их открыли и покорили, быстро и легко". Ралег мог добиться этого, особенно учитывая поддержку Елизаветы, которую Хаклюит назвал "императрицей океана, как признает даже сам испанец".
Не побоявшись высказать свое мнение, Хаклюйт напомнил Ралегу, что тот взял на себя обязательство продолжать путь, несмотря ни на что. Действительно, в письмах к Хаклюйту Ралег поклялся, что "никакие ужасы, никакие личные потери или несчастья не смогут и не захотят оторвать" его от "сладких объятий" Виргинии, "этой прекраснейшей из нимф". Такая величественная поэзия была несвойственна Хаклюйту, и она свидетельствует не только о его огромной страсти к предприятию, но и об огромном страхе, что американская инициатива может быть оставлена.
Что касается скептиков, то Хаклюйт, вторя Хэрриоту, призывал Ралега отбросить их и недовольных бывших плантаторов: "Пусть идут туда, куда заслуживают, глупые трутни, думающие только о своих животах и желудках".
Обращение Хаклюйта не осталось без внимания. На самом деле к моменту публикации книги Ралег уже заключил соглашение о создании новой корпорации для открытия Нового Света: "Губернатор и помощники города Ралей в Виргинии". Но если это свидетельствовало о том, что Ралег не испытывал недостатка в целеустремленности, то его выбор губернатора показал своеобразный недостаток рассудительности.
Руководителем второй колонии Ралег выбрал Джона Уайта, акварелиста из первого поселения Роанок. Будучи немного старше Ралега, Уайт не имел опыта ни солдата, ни моряка, ни лидера. Возможно, выбор Ралега показывает, насколько рассеянным он был. Возможно, это был его единственный практический выбор: в условиях, когда Англия находилась в состоянии войны, а вознаграждение за каперство было столь велико, что мало кто согласился бы взять на себя сомнительное бремя вести колонию в неопределенное будущее. Возможно также, что свидетельства недовольных колонистов убедили потенциальных искателей приключений остаться дома. Конечно, примечательно, что среди новых колонистов не было ни одного молодого человека из знатных семей.
Все предприятие сильно отличалось от тех, что планировались ранее. 150 человек, подписавшихся на участие в предприятии Ралега, были в основном ремесленниками, мелкими землевладельцами и торговцами - средним звеном. Впервые среди них было семнадцать женщин и девять детей. Город Роли должен был стать настоящей общиной, а не колонией-крепостью. Но, как и джентльмены из первого плавания, эти люди ехали в Виргинию с надеждой сколотить состояние. Каждый колонист должен был получить пятьсот акров земли, независимо от того, сколько денег он или она вложили в это предприятие. В Англии это было бы внушительным поместьем, даже если бы оно было меньше миллионов акров, обещанных Хамфри Гилбертом своим соратникам. Кроме того, двенадцати "помощникам" Уайта в новой корпорации был предложен дополнительный стимул: герб. Быть гербоносцем - человеком или семьей, имеющим право носить геральдическое оружие, - было знаком отличия и статуса. Отправляясь в Новый Свет, эти люди продвигались в обществе.
Флот отплыл из Портсмута в конце апреля 1587 года на трех судах: корабле под названием "Лев", а также пиннасе и "фли-боте" - меньшем по размеру судне с мелкой осадкой. На борту также находились два индейца, один из которых был Мантео, вернувшийся с Дрейком в предыдущем году. Почти две недели они шли против ветра, пытаясь обогнуть Лизард - южный полуостров Корнуолла, - и пережили трудное путешествие через Атлантику. Погода была плохая, и по мере ухудшения условий ухудшались и отношения между Уайтом и его главным лоцманом, Симао Фернандешем, азорским штурманом, который впервые участвовал в неудачном плавании Хамфри Гилберта восемью годами ранее. К концу июля флот, рассеявшийся во время перехода, перегруппировался на побережье, к югу от Роанока. Затем Уайт приготовился плыть к острову, надеясь забрать пятнадцать человек Гренвилла и продолжить путь к "Чесапикскому заливу", который Ральф Лейн определил как предпочтительное место для колонии. Но Фернандеш возразил против этого плана и отказался вести колонистов дальше Роанока. Это было мятежное неповиновение. Однако, как ни удивительно, Уайт отступил, безропотно приняв возражения своего подчиненного.
В местечке Роанок они обнаружили заброшенные дома, но ни поселенцев,
