Цвет счастья - Клара Мария Багус
Весна наполняла все дымчато-желтым утренним светом и чарующими ароматами. Серебристые снизу, оливковые сверху листья переливались.
Во время своего путешествия Антуан по-новому взглянул на мир. Он простил. И понял, что гнев и злоба возникают не из-за знания, а из-за его отсутствия, что они – ни что иное, как отказ понимать. Что горечь только разъедает сердце. Что важно прощать, не только потому, что мы в долгу перед другими, а прежде всего потому, что мы в долгу перед собой. Что у каждого есть мотивы для поступков. Что всеми нами движут причины. Что наша жизнь станет осмысленной, а мы сами – не просто фоном только тогда, когда перестанем обвинять в своих бедах других. Что настоящая жизнь найдет нас, каждого из нас. Что ее удары, какими бы жестокими они ни были, не избавляют нас от необходимости через некоторое время снова брать ее в свои руки. Что несчастье омрачает прошлое и отягощает настоящее. Что мы никогда не должны позволять ему лишать нас и будущего. Что иногда удары судьбы необходимы нам, чтобы наша оболочка треснула и ядро соприкоснулось с реальной жизнью. Что страдание придает мгновению глубины, а смерть – наделяет время ценностью. И что одна из самых трудных, но важных вещей – найти постоянство в непостоянстве жизни.
Деревья редели. Перед Антуаном простирались ярко-зеленые рисовые террасы. Кое-где над полями возвышались первые деревянные дома на сваях. За окнами мерцали масляные лампы.
Антуан вошел в сад. Когда он увидел Жюля и Шарлотту, лежащих там, он вдруг понял, кто на самом деле его новый друг.
– Это ты? – спросил Антуан, когда Жюль открыл веки и увидел его.
Жюль высвободился из объятий Шарлотты, поспешно поднялся и провел рукой по кудрявым серебристым волосам.
– Да, Антуан, это я. Извини, пожалуйста, что не представился тебе должным образом, но я подумал, что было бы неправильно, если бы…
Тем временем Шарлотта тоже проснулась и с удивлением посмотрела на мужчин.
– Вы знакомы?
– Да, – выпалил Жюль.
– Немного, – сказал Антуан.
Они ответили одновременно.
Жюль, стараясь уловить нить потерянной мысли, смущенно потер лоб.
– Иди сюда, – сказала Шарлотта. – Дай тебя обнять.
Антуан присел рядом с ней на корточки и поцеловал в лоб.
– Все в порядке, Жюль. Я тебя не виню. Не переживай. Теперь я лучше понимаю и тебя, Шарлотта. Человек, о котором ты все время говорила, это Жюль, мужчина из родильного дома, из-за которого ты двадцать лет отвергала многочисленных ухажеров. – Он ухмыльнулся.
– Это правда? – спросил Жюль.
Шарлотта улыбнулась.
– Антуан, расскажи нам, как прошло твое путешествие?
И Антуан рассказал. Он рассказал о Марлен. О том, как гнев уступил место любви. О смерти матери, которая означает всего лишь путешествие в другое место. О прорастающем семечке в кармане брюк, которое он посадит под плюмерией в саду. Он рассказал о Ни Лу, своей второй половинке, своем двойнике. И о восхищении двумя женщинами и тремя мужчинами, которые принимают жизнь такой, какая она есть, ни в чем не сомневаются, а просто верят, что все происходит так, как должно.
Глава 65
Долгое время ее иссушали жажда жизни и голод любви. Упреки против Жюля в глазах Луизы, которые она скрывала, были для всех очевидны.
Между тем она поняла, что мы слишком легко воспламеняется гневом и ненавистью из-за ошибок других и забываем, что тоже всего лишь люди. Неидеальные. Что важно не озлобляться, когда мы сталкиваемся с несправедливостью, потому что озлобленное сердце не может ни дарить любовь, ни познавать ее.
Так кому судить о том, кто прав? Мы не знаем жизни других. Не знаем мотивов, которые ими движут. Неправильно воспринятые действия вдруг становятся понятны, когда один оказывается на месте другого. «Поэтому, – думала она, – нам всем следует быть более осторожными с поспешными суждениями».
Она простила. И с прощением к ней вернулась легкость. Она могла делать все. Рисковать всем. Стать всем. Луиза начала с того, с чего в какой-то момент начинают все люди, которые берут жизнь в свои руки: она начала посыпать свой жизненный путь лепестками чувств.
За этим последовали мгновения маленьких и больших чудес.
Постепенно она выкопала давно похороненные мечты и вдохнула в них жизнь.
Путешествие из традиционного мира Востока в современный мир Запада, длившееся несколько дней, было долгим и утомительным. Бесконечная панорама постоянно сменяющихся изображений. От бесчисленных впечатлений Сарасвати и Ни Лу устали до изнеможения.
Поезд мчался по мерцающим зеленым пейзажам, взбирался по крутым склонам, скользил по перевалам, сползал с вершин гор вдоль черных скал, влажно блестевших от влаги скрытых источников, пересекал виадук, протянувшийся над бушующими горными водами, несся по низине мимо пологих холмов, плавившихся под лучами солнца. Затем была переправа на корабле, бесчисленные лампочки которого превращали палубу в единое море света. Сарасвати и Ни Лу плыли по бескрайним просторам океана. Они нырнули в западное небо и покинули корабль чужаками в новом мире. У обеих прежде не было опыта, подобного этому. После еще одной многочасовой поездки на поезде и пешей прогулки они наконец добрались до виллы, где жила Луиза с дочерью.
Они постучали в дверь. Две женщины, которые были частью жизни Луизы и Флорентины, оказались лицом к лицу. Четыре женщины, в чьих улыбках была безмерная нежность. Матери обменялись понимающим взглядом.
Луиза сразу ее увидела. В лице Ни Лу. В глазах Ни Лу. Она увидела в ней всю свою жизнь. Ни Лу была ее дочерью, сомнений нет, такой же дочерью, как и Флорентина. Дочерью, которую она обрела спустя долгое время после того, как перестала на это надеяться.
Тыльной стороной кисти Луиза вытерла слезы с уголков глаз и обняла всех троих.
Они действительно существуют: необъяснимые моменты, которые меняют все в одно мгновение и превращают пустую жизнь в полную. И это был один из них.
А еще существует сила, которую не разрушают ни годы, ни расстояния, ни вмешательство чьих-то рук. Которая сводит тех, кто подходит друг другу.
Четыре женщины, знающие, что их жизни связаны. Судьба подарила им больше, чем отняла. Выигрыш оказался больше, чем проигрыш, потому что жизнь заботилась о них. Потому она заботится обо всех нас, пусть
