Биометаллический одуванчик - Ардо вин Акисс
– Откуда ты... – хотела спросить ее Хэль, но в этот момент стала возвращаться серая мгла, скрывая от нее хорошо знакомые образы – и Нолу.
– Передавай ему привет, – улыбнулась на прощание девушка – и растворилась. Исчезла.
Хэль снова была на борту Антарсии, а рядом с ней стояли растерянные биороиды и Альберт. И она догадалась, что каждый из них видел сейчас нечто особенное. Личное.
– Бесконечные, дери вас... – проревел из громкоговорителей Дарр, переходя на вычурную брань на незнакомом языке, из которого она запомнила только пару особо ярких выражений загадочного содержания. – Кто это был? Судьба? Сон? Признавайтесь, абстрактные, … вас через колено, сущности!
– Не богохульствуй, – донесся до их ушей приглушенный голос Кристины, и связь оборвалась.
Хэль запоздало прикоснулась к своему лицу, нащупывая пальцами полоски шасса-барсы. Дрожащими руками застегнула молнию и решительным шагом направилась к своей каюте.
«Не плачь, – мысленно твердила она себе. – Только не плачь. Это был просто сон Бесконечных».
И она не заплакала.
Подбирая с пола одеяло и возвращаясь в постель, она думала о Дженази.
Скоро, очень скоро – она чувствовала это – он вернется.
В конце концов, чем было это видение, как не Знамением?
«Антарсию» ожидали большие перемены.
Сказка о Балансе
В далеком-далеком царстве, одном государстве, была большая-пребольшая степь, разделенная пополам глубоким ущельем. Моста через ущелье не было, только бревно перекинуто.
Однажды в этой степи выдалось засушливое лето, степь высохла. Ударила молния, трава загорелась... Начался степной пожар.
Этот пожар застал в степи семь человек. Спасаясь от огня, эти семеро добрались до бревна на ту сторону. Безопасную и зеленую, покрытую прекрасными цветами.
Первый легко пробежал по бревну. Второй осторожно прошел, разведя руки в стороны – у него было неплохое чувство равновесия.
Третий же трусливо, на четвереньках, подполз к краю пропасти, заглянул туда – и отпрянул назад.
– Ну что ты?! – закричали ему остальные четверо. – Давай, или мы оставим тебя здесь! Ты сгоришь в огне!
Третий закрыл глаза – и начал ползти по бревну, наощупь цепляясь за сучья и ветки. И в конце все же смог перебраться.
Но времени для остальных было теперь слишком мало – огонь был уже близок.
– Возьми меня за руку, – сказал четвертый пятому. – Ты свесишься на правую сторону бревна, а я на левую. И пока мы будем держаться за руки, нас уравновесит вес наших тел. Мы не дадим друг другу упасть.
И таким образом четвертый и пятый перешли по бревну.
Но это заняло время.
Огонь уже лизал пятки шестому и седьмому. И они ступили на бревно тем же способом, что и четвертый с пятым. Сначала шли как они – но бревно загорелось. Еще немного – и оно упадет вместе с ними в пропасть.
– Мы погибнем! – закричал седьмой. – Мы не успеем!
– Делай как я, – улыбнулся шестой.
И вместе с седьмым закружился в танце по тонкому бревну. Они сделали три оборота вокруг друг друга, быстро переставляя ноги на бревне – и словно две птицы понеслись вперед. Быстрее всех – кроме самого первого.
А степь за их спиной сгорела. И бревно упало в ущелье.
Чародей
Триста пятьдесят первый год от Пришествия выдался неспокойным. Снег сошел раньше обычного, и с ранней весной пришла засуха – с палящих солнцем и суховеями, обратившими плодородные равнины в пустыни. Ни капли дождя за три месяца; зерно, посеянное в серую пыль, не дало ни единого всхода. Реки, ранее полноводные, теперь можно было переходить, не замочив колен. Ручьи пересохли. Родники иссякли. Колодцы опустели.
Страна оказалась на краю страшного голода. Прорицатели предрекали войну и мор, в которой погибнут десятки тысяч. В храмах молились в слезах, страшась конца света.
Народ Зеленых Полей столетиями стойко переносил подобные невзгоды, и к подобному проявлению гнева самой природы отнесся с житейской философией. Делай что можешь и отчаивайся напрасно: человек – стойкий зверь, выживет, даже когда небо рухнет на землю и океаны волной поднимутся выше гор. А потому что как иначе? Не просто так же люди появились на земле, и просто так не исчезнут. А значит – живи, и не мешай жить другому.
Данная точка зрения сохранилась среди зеленопольцев даже тогда, когда в середине лета с запада на их деревни и села налетел черный дракон – очень большой и очень старый. Сжег частоколы и сторожевые башни, сровнял рвы и валы, разорил зернохранилища и начал пожирать остатки скота, хватая не десерт особенно красивых девушек. По всякому его пытались убить, но черная чешуя была непробиваема для закаленной стали, а желудок твари оказался способен справиться с любым ядом. Да и умен оказался крылатый ящер. Очень умен. Играючи разделался с парой особо отважных рыцарей, а потом и вовсе развалил замок барона, словно тот был не из камня построен, а сложен из соломы.
А потом настал день, когда дракон напал на деревню Ленира. Прилетел на рассвете и начал жечь один дом за другим, словно играясь с беспомощными людьми. Снес длинным хвостом крышу отчего дома, лапой сорвал пол, раскрывая подпол, а котором парень укрылся вместе с семьей. Взглянул на них своим красным глазом – и приготовился выдохнуть свое пламя.
Крик ужаса застрял в груди парня. Он только крепче прижал к груди младшую сестру, наблюдая за тем, как разгорается багровое зарево в глотке дракона. Вот-вот вырвется, вот-вот испепелит, сожжет заживо...
Вот только в последний момент невидимая сила сжала челюсти ящера, и он подавился собственным пламенем. Со страшной силой вздулось черное горло, полезли из орбит узкие глаза – и дракон громоподобно чихнул, рассыпая во все стороны снопы алых искр.
– КТО?! – взревел он, вернув себе контроль над
