Идеальная помощница для орка-мэра - Татьяна Озерова
Барон, побагровев ещё сильнее, тяжело рухнул в кресло. Совещание продолжилось, но накал спал, никто больше не решался злить мэра.
Один из гномов — представителей корпорации Кристаллин, встал, его голос был спокоен и вежлив, но в каждой фразе чувствовалась сталь.
— Мы предлагаем городу будущее, господа, а не прошлое, — он слегка склонил голову. — Ваши шахты отравляют воздух, который мы все вдыхаем. Наши кристаллы чисты, эффективны и в долгосрочной перспективе обойдутся казне дешевле. Особенно, если учитывать расходы на здравоохранение и ущерб от загрязнения. Вы цепляетесь за умирающую технологию из-за страха перед прогрессом.
— Подтвердите ваши слова о долгосрочной экономии цифрами, — холодно ответит ему мэр.
Представитель Кристаллина поклонился и начал сыпать цифрами и терминами.
Когда всё закончилось и участники стали расходиться, я сидела, переводя дух. Пальцы ныли от напряжения, в висках стучало. Мэр подошёл ко мне, заставляя затаиться от его подавляющей близости.
— Протокол, — коротко бросил он.
Я протянула ему блокнот. Он взял его и несколько минут изучал, его взгляд скользил по строчкам. Потом он поднял глаза на меня.
— Ваше мнение, мисс Грэнтем? — спросил он неожиданно. — Кто из них больше врёт?
Глава 7. Поручение
У меня перехватило дыхание. Моё мнение?!
Это ловушка? Проверка?
Я заставила себя собраться с мыслями, отбросив усталость.
— Барон Бартол завышает цифры потерь рабочих мест минимум на тридцать процентов, — выдохнула я. — А представитель Кристаллина занижает стоимость обслуживания своих кристаллов. Технические данные инженера Грэма были наиболее точными.
Мэр выслушал и теперь молча рассматривал меня. Какой же он высокий! И широкий в плечах. Ещё и смотрит на меня так пристально…
— Хорошо, — наконец произнёс он, развернулся и вышел из зала, забрав мой блокнот с протоколом совещания.
Я осталась наедине с собой, с бешено стучащим сердцем, охваченная смесью облегчения и нового, непонятного трепета, и странных ощущений в теле, стекающихся в низ живота.
Пытаясь понять, что именно чувствую, я поспешила назад, в архив. Странная смесь облегчения, от того, что присутствие мэра больше не давит на меня, спорило с желанием снова увидеть его.
Я тряхнула головой прогоняя странные пугающие мысли. Нет уж, чем меньше я буду видеть мэра, тем лучше.
В архив я вернулась, чувствуя себя так, будто прошла через ураган. В голове гудело от напряжения и непонятных для меня чувств.
Прошло несколько дней. Мэра я больше не видела. Миссис Элисон выходные больше не брала, и раз в два дня проверяла мою работу. Даже один раз скупо похвалила.
Я успокаивалась и постепенно втягивалась в размеренное течение рабочих дней.
В один из дней, возвращаясь с обеда, я как обычно пришла в архив. Но, подойдя к своему столу, я замерла.
Что-то было не так. Папка с текущими документами по тендеру лежала не под тем углом. Карандаши были сдвинуты.
По спине пробежал холодок. Я быстро проверила другие папки, убеждаясь: мне не показалось. Кто-то здесь был. Мой стол обыскали. Смутная тревога охватила меня. Кто? И зачем? Что они искали?
В дверях возникла миссис Элисон, обычно она заходила ко мне после обеда. И сейчас она наблюдала за мной своим привычным бесстрастным взглядом.
— Всё в порядке, мисс Грэнтем? Вы выглядите взволнованной, — произнесла она, и её голос прозвучал почти… мягко?
Меня охватило смятение. Стоило ли говорить правду? Признаваться в своих подозрениях, что кто-то рылся в бумагах, показалось неправильной.
Я слишком недавно здесь, слишком незначительная. Простая сирота без диплома и связей.
Это помещение не закрывается, доступ у многих.
Мысль о том, что в бумагах искали что-то важное или секретное, я сразу отмела. Это я отдельно узнавала, когда начинала с этими документами работать.
Миссис Элисон тогда сказала, никакой секретности. Общедоступная информация. Архив и есть архив. Даже в библиотеках копии некоторых документов есть.
Сама идея обвинять кого-то в мэрии вызывала леденящий душу страх. Это звучало так самонадеянно, будто я возомнила себя настолько важной, что кто-то стал бы тратить на меня время.
Неуверенность сдавила горло тяжёлым кольцом, не давая сделать вдох. Любое неверное слово могло стать роковым. Лучше промолчать. Просто промолчать.
— Да-да, всё хорошо, — осторожно ответила я, стараясь скрыть дрожь в руках.
Миссис Элисон смотрела на меня долгим, пронизывающим взглядом.
— Отлично. Тогда вот ваше задание на сегодня, — она протянула мне новую папку. — Нужно провести сравнительный анализ эксплуатационных расходов. Угольные котельные против кристаллических реакторов. С акцентом на долгосрочные перспективы.
Мои пальцы робко потянулись к папке. Это было прямое продолжение моего ответа мэру.
Он не отмёл мои слова. Услышал их. По спине пробежали мурашки, но на сей раз не от страха. Это было щекочущее нервы чувство значимости.
Сводки по тендеру лежали передо мной высокой стопкой, отбрасывая на стол длинные тени в свете единственной газовой лампы.
Я погрузилась в цифры с новым чувством — азартом. Каждая найденная нестыковка в отчетах угольщиков, каждое завышение стоимости у Кристаллина чувствовались как маленькая победа.
Ведь я не просто систематизировала, я искала истину, зная, что моя работа теперь имеет вес. Мой ум работал четко и ясно, выстраивая неопровержимую логику из разрозненных данных.
Я почти закончила. Оставалось лишь свести последние таблицы и написать итоговую записку.
Мысли текли плавно, несмотря на накопившуюся усталость. Веки становились тяжёлыми, а в висках пульсировала лёгкая боль. Ещё немного. Всего пару страниц.
Я опустила голову на прохладную деревянную столешницу, решив позволить глазам отдохнуть всего на минуту. Тень от лампы колыхалась на стене, и я следила за её танцем, пока сознание не поплыло куда-то в тёплый, тёмный поток.
Меня вырвало из забытья острое чувство. Ощущение чужого взгляда. Я резко подняла голову, и сердце провалилось в пропасть.
В дверях, опираясь плечом о косяк, стоял Ярг Штоун и смотрел на меня.
Он был без пиджака и жилета, одетый лишь в строгие тёмные брюки и просторную рубашку из дорогой ткани, которая мягко подчёркивала мощь его торса.
Рукава были небрежно закатаны до локтей, обнажая сильные предплечья, покрытые сетью рельефных жил и вен. В слабом свете лампы его изумрудная кожа приобрела глубокий ещё более приятный оттенок, а грубые, строгие черты лица казались ещё более суровыми.
Мы были здесь одни, а тишина между нами была густой и звенящей.
Его светло-серые глаза, холодные и непроницаемые,
