Страшные русские сказки - Русские сказки
– Что вы, честные господа! Зачем сюда пришли? Неужли вам во дворце места мало, что хотите нас из болота выживать?
На те речи отвечает бесстрашный из-за куста:
– Нет, за дворец вам спасибо! Только луг-то зачем вы запакостили? По нем ни пройти теперь, ни проехати. Коли хотите быть с нами в миру, сделайте так, чтобы нам двоим можно было по этому болоту каждый день верхом кататься, и дайте в том расписку.
Только что успели бесы написать расписку, как пришло время мертвецам драться: как вскочат, как бросятся! Нечистые с испугу в болото покидались, в самые глубокие омуты провалились; а мертвецы-то сцепились друг с дружкою, до крови перецарапались… Закричали петухи – и повалились они на землю бездыханные, неподвижные.
Бесстрашный барин схватил расписку и убрал своих покойников, а наутро вырыл на дворе большую яму, положил их туда лицом книзу, заколотил каждому по осиновому колу в спину и закидал землёю: с тех пор полно вставать по ночам да царапаться! В скором времени пустил король клич по всему своему государству: не сможет ли кто учинить, чтобы того болота не было, а был бы по-прежнему зелёный луг? – и обещал в награду за то великой казной пожаловать. Нет, никто не вызвался. Вспомнил король про бесстрашного барина, посылает за ним, и начал накладывать на него ту службу нелёгкую.
– Ваше величество, – отвечает бесстрашный, – я того болота не смогу сделать по-старому зелёным лугом, а смогу по нем проехать верхом на лошади.
– Что ты! Аль потонуть хочешь?
– Небось, – говорит, – не потону!
Тотчас король собрал свою свиту и сказывает: «Вот-де бесстрашный барин так и так похваляется!» Все главные министры и сенаторы удивилися: «Возьми с нас, – говорят бесстрашному, – по пяти тысяч, коли это сделаешь!» Закрепили уговор, оседлали доброго коня, и пошли все на то диво смотреть.
Бесстрашный барин сел на коня, напустил на себя смелость и поскакал прямо в трясину; разъезжает себе по болоту, словно по гладкому месту, а народ глядит – только ахает! Вот за́брал он с министров да с сенаторов многое множество денег и стал с той поры, с того времени каждый день по болоту разгуливать. Мало того, что сам катается: и слугу с собой берёт! Просто нет чертям спокою: днём барина возят, а по ночам по белу свету рыскают да людей смущают! Побежали они к старой-старой ведьме и давай ей кланяться, давай её упрашивать:
– Бабушка-голубушка! Научи нас, пожалуйста, как бы нам бесстрашного барина со свету сжить? Сокрушил нас проклятый! Каждый день разъезжает по болоту, а мы повинны его поддерживать вместе с лошадью; нет нам спокою ни на минуточку! Сколько хошь – золота притащим, только выручи из беды!
– Эх вы, дурные! Сами не догадаетесь! Смотрите ж: завтра, как приедет он гулять по болоту, вы допустите его до середины, да потом и бросьте; пусть провалится – будет вам барин!
На другой день сел бесстрашный на своего доброго коня и поехал на болото гулять; доскакал до середины – тут черти отступились, отскочили от него в разные стороны, и зашумел он совсем с лошадью в тартарары на самое дно.
Лихо одноглазое
Записано в Нижнедевицком уезде Воронежской губ. Н. И. Второвым.
Жил один кузнец. «Что, – говорит, – я горя никакого не видал. Говорят, лихо на свете есть; пойду поищу себе лихо». Взял и пошёл, выпил хорошенько и пошёл искать лихо. Навстречу ему портной.
– Здравствуй!
– Здравствуй!
– Куда идёшь?
– Что, брат, все говорят: лихо на свете есть: я никакого лиха не видал, иду искать.
– Пойдём вместе. И я хорошо живу и не видал лиха; пойдём поищем.
Вот они шли-шли, зашли в лес, в густый, тёмный, нашли маленькую дорожку, пошли по ней – по узенькой дорожке. Шли-шли по этой дорожке, видят: изба стоит большая. Ночь; некуда идти.
– Сём, – говорят, – зайдём в эту избу.
Вошли; никого там нету, пусто, нехорошо. Сели себе и сидят. Вот и идёт высокая женщина, худощавая, кривая, одноокая.
– А! – говорит. – У меня гости. Здравствуйте.
– Здравствуй, бабушка! Мы пришли ночевать к тебе.
– Ну, хорошо; будет что поужинать мне!
Они перепугались. Вот она пошла, беремя[61] дров большое принесла; поклала в печку, затопила. Подошла к ним, взяла одного, портного, и зарезала, посадила в печку и убрала[62].
Кузнец сидит и думает: что делать, как быть? Она взяла – поужинала. Кузнец смотрит в печку и говорит:
– Бабушка, я кузнец.
– Что умеешь делать-ковать?
– Да я всё умею.
– Скуй мне глаз.
– Хорошо, – говорит, – да есть ли у тебя верёвка? Надо тебя связать, а то ты не дашься; я бы тебе вковал глаз.
Она пошла, принесла две верёвки, одну потоньше, а другую толще. Вот он связал её одною, которая была потоньше.
– Ну-ка, бабушка, повернися!
Она повернулась и разорвала верёвку.
– Ну, – говорит, – нет, бабушка! Эта не годится.
Взял он толстую верёвку да этою верёвкою скрутил её хорошенько.
– Повернись-ка, бабушка!
Вот она повернулась – не порвала. Вот он взял шило, разжёг его, наставил на глаз-то ей на здоровый, взял топор да обухом как вдарит по шилу. Она как повернется – и разорвала верёвку, да и села на пороге.
– А, злодей, теперича не уйдёшь от меня!
Он видит, что опять лихо ему, сидит, думает: что делать? Потом пришли с поля овцы; она загнала овец в свою избу ночевать. Вот кузнец ночевал ночь. Поутру стала она овец выпускать. Он взял шубу, да вывернул шерстью вверх, да в рукава-то надел и подполз к ней, как овечка. Она все по одной выпускала; как хватит за спинку, так и выкинет её. И он подполз; она и его хватила за спинку и выкинула. Выкинула его, он встал и говорит:
– Прощай, Лихо! Натерпелся я от тебя лиха; теперь ничего не сделаешь.
Она говорит:
– Постой, ещё натерпишься, ты не ушёл!
И пошёл кузнец опять в лес по узенькой тропинке. Смотрит: в дереве топорик с золотой ручкой; захотел себе взять. Вот он взялся за этот топорик, рука и пристала к нему. Что делать? Никак не оторвёшь. Оглянулся назад:
