Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Английская скульптура в эту эпоху сохранила репутацию посредственности. Скульптуры, выполненные для фасадов церквей, как в Линкольне и Эксетере, далеко не соответствовали архитектуре, которую они должны были украшать. Большие алтарные экраны в Вестминстерском соборе и аббатстве Святого Альбана служили матрицами для статуй, но их достоинства слишком скромны, чтобы утяжелять наш рассказ. Лучшая скульптура была на погребальных памятниках. Были вырезаны изящные фигуры, обычно из алебастра: Эдуарда в Глостерском соборе, дамы Элеоноры Перси в Беверли-Минстер, Генриха IV и королевы Джоан в Кентербери, Ричарда Бошама в Уорике. Английские скульпторы были на высоте, изображая цветы и листву своей зеленеющей земли. Хорошая резьба по дереву: хоровые капеллы Винчестера, Эли, Глостера, Линкольна, Норвича задерживают дыхание своей трудоемкой красотой.
Живопись в Англии все еще оставалась второстепенным искусством, значительно отставая от современных работ во Фландрии и Франции. Иллюминирование оставалось любимым занятием; Эдуард III заплатил 66 фунтов стерлингов (6 600 долларов?) за иллюминированный том романов,44 А Роберт из Ормсби подарил Норвичскому собору иллюминированный псалтырь, который Бодлианская библиотека считает "лучшей английской рукописью" в своих коллекциях. После 1450 года искусство миниатюры пошло на спад с ростом фресковой и панельной живописи, а в шестнадцатом веке оно угасло перед новым чудом печати.
VI. КЭКСТОН И МЭЛОРИ
В пятнадцатом веке неизвестный ныне автор создал самую знаменитую английскую пьесу-моралите. Everyman - это аллегория, персонажами которой являются непритязательные абстракции: Знание, Красота, Пять умов, Рассудительность, Сила, Добро, Добрые дела, Братство, Родство, Исповедь, Смерть, Эвримен и Бог. В прологе Бог сетует на то, что его заповеди игнорируют девять человек из десяти шесть дней из семи, и посылает Смерть напомнить жителям Земли, что они скоро должны явиться к нему и дать отчет о своих делах. Через строчку Смерть спускается с небес на землю, застает Эвримена за серьезными размышлениями о женщинах и золоте и предлагает ему войти в вечность. Эвримен оправдывается неподготовленностью, просит продлить время, предлагает взятку в тысячу фунтов, но Смерть дает ему только одно смягчение - его должен сопровождать в вечность какой-нибудь избранный друг. Эвримен умоляет Братство присоединиться к нему в великом приключении, но Братство мужественно оправдывается:
Если ты хочешь есть, и пить, и веселиться,
Или гулять с женщинами в похотливой компании,
Я тебя не оставлю.....
Everyman: Тогда составьте мне компанию в моем далеком путешествии.
Братство: По доброй воле я не пойду этим путем.
Но если ты хочешь убить или кого-нибудь убить,
В этом я помогу тебе по доброй воле.45
Эвримен обращается к Киндреду, своему кузену, который отклоняет приглашение, потому что "у меня судорога в пальце". Эвримен обращается за помощью к Гудсу, но Гудс так крепко заперт, что его невозможно освободить, чтобы оказать помощь. Наконец Эвримен обращается к Доброй Деве; она рада, что он не совсем забыл ее; она знакомит его со Знанием, которое приводит его к Исповеди, которая выводит его на чистую воду. Затем Добрые Дела спускаются вместе с Эврименом в могилу, и ангельские песни приветствуют очищенного грешника в раю.
Автор почти, но не совсем, одержал победу над неуклюжей драматической формой. Олицетворение какого-либо качества никогда не может считаться личностью, ибо каждый человек - это раздражающе сложное противоречие, уникальное разве что в составе толпы; а великое искусство должно изображать общее через уникальное, как Гамлет или Кихот, Эдип или Панург. Экспериментам и изобретательности понадобится еще столетие, чтобы превратить скучную морализаторскую пьесу в живую елизаветинскую драму о бесконечно изменчивом человеке.
Великим литературным событием в Англии пятнадцатого века стало создание первого печатного станка. Уильям Кэкстон родился в Кенте и переехал в Брюгге ( ) в качестве торговца. На досуге он перевел сборник французских романсов. Его друзья попросили сделать копии, которые он сделал сам; но его рука, как он рассказывает, "устала и не выдержала многого письма", а глаза "потускнели от долгого рассматривания белой бумаги".46 Во время своих визитов в Кельн он мог видеть печатный станок, установленный там (1466 г.) Ульрихом Целлем, который освоил новую технику в Майнце. В 1471 году Колард Мансион организовал типографию в Брюгге, и Кэкстон прибегал к ней как к средству размножения копий своего перевода. В 1476 году он вернулся в Англию, а через год установил в Вестминстере шрифты, а возможно, и прессы, которые привез из Брюгге. Ему было уже пятьдесят пять, и оставалось всего пятнадцать лет, но за это время он напечатал девяносто восемь книг, несколько из которых перевел сам с латыни или с французского. Его выбор названий, а также причудливый и очаровательный стиль предисловий наложили неизгладимый отпечаток на английскую литературу. После его смерти (1491 г.) революцию продолжил его эльзасский соратник Винкин де Ворд.
В 1485 году Кэкстон отредактировал и опубликовал один из самых любимых шедевров английской прозы - "Благородные истории короля Артура и некоторых его рыцарей". Его странный автор умер, вероятно, в тюрьме, примерно за шестнадцать лет до этого. Сэр Томас Мэлори во время Столетней войны служил в свите Ричарда де Бошама, графа Уорика, и представлял Уорика в парламенте 1445 года. Тоскуя по военной лицензии, он ворвался в дом Хью Смита, изнасиловал жену Хью, вымогал сто шиллингов у Маргарет Кинг и Уильяма Хейлза, снова ворвался в дом Хью Смита и снова изнасиловал жену. Он украл семь коров, двух телят и 335 овец, дважды грабил цистерцианское аббатство в Кумбе и дважды попадал в тюрьму. Кажется невероятным, что такой человек мог написать нежную лебединую песню английского рыцарства, которую мы теперь называем "Морте д'Артур"; но после столетия споров пришли к выводу, что эти восхитительные романы были написаны сэром Томасом Мэлори в годы тюремного заключения.47
Он взял большинство историй из французских форм артурианских легенд, расположил их в сносной последовательности и изложил в стиле тоскливого женского очарования. Аристократию, утратившую рыцарское достоинство в жестокостях и предательствах войны, он призывал вернуться к высоким стандартам рыцарей Артура, забыв их проступки и свои собственные. Пережив блуд и кровосмешение, Артур поселяется со своей хорошенькой, но авантюрной Гвиневрой, управляет Англией - да и всей Европой - из своей столицы
