Достоинство национализма - Йорам Хазони
"Утверждают, что Европа применяет двойные стандарты и дискриминацию. ... Я думаю, что Израиль должен настаивать на том, чтобы мы вас дискриминировали [sic]. Чтобы мы применяли двойные стандарты. Это потому, что вы одни из нас ... Бывает, израильские собеседники говорят в ответ: "Посмотрите, что происходит в Сирии. Посмотрите, что творится в других местах." Верно, это не те стандарты, по которым вас судят. Это не те стандарты, по которым Израиль хотел бы, чтобы его судили. И поэтому я полагаю, даже правильно, чтобы вы настаивали на применении двойных стандартов к вам - стандартов, применяемым ко всем остальным странам европейского контекста."
XXIV: Великобритания, Америка и другие вызывающие сожаление нации
По-видимому, пугающие кампании по очернению Израиля, имеют следующую причину. Евреи, несмотря на то, что их воспринимают как "европейский" народ, долженствующий знать, что такое хорошо, тем не менее, продолжает действовать как независимое национальное государство, преследуя свои интересы и цели так, как он их понимает. И они делают это вместо того, чтобы принять европейскую концепцию того, что означает быть "морально зрелой" нацией. Если этот тезис верен, то мы найдем и другие "скорбные" по той же самой причине случаи. Зададим вопрос, есть ли другие нации, подвергшиеся аналогичным кампаниям очернения? Причем, нации, являющиеся "европейскими", которым следует придерживаться иного стандарта поведения, ибо они должны знать, что такое хорошо?
Ответ на эти вопрос, безусловно, положительный. В 80-е годы ярким примером нации, подвергшейся такому моральному поношению, был, конечно же, режим апартеида в Южной Африке. В 1990-е годы международный вопль был направлен против Сербии. Сегодня, когда обе эти страны сошли со сцены, как объекты осуждения, моральное возмущение, долгое время концентрировавшееся вокруг Израиля, обратилось против Соединенных Штатов и Великобритании, проголосовавшей за выход из Европы, а также против восточноевропейских стран: Венгрии, Польши и Чехии, сопротивляющихся европейским стандартам поведения в ряде сфер. Указывая на эти примеры, я не говорю, что эти очень разные нации принадлежат к одной моральной категории. Я думаю, это не так. Тем не менее, все они являются примерами наций, которые подверглись кампаниям шельмования и позора, наиболее характерным в последние годы для Израиля. Я хочу понять, что именно с точки зрения европейского либерализма делает эти страны столь вызывающими сожаление и отвращение.
Начну с американского примера. Трудно не заметить ненависть, обрушивающуюся на американские администрации за их притязания и защиту независимой политической линии. Это безусловно верно в отношении ярко националистической тематики президентства Трампа. Но во многих отношениях это не новость. По крайней мере, с момента окончания холодной войны европейцы набрасываются на американские администрации за их "отказ присоединиться" к международным соглашениям, завоевавшим расположение "международного сообщества", от протокола Киото до Международного Уголовного Суда. Они осуждают Америку также за желание самостоятельно решать неотложные проблемы безопасности, как в случае Второй войны в Персидском заливе, ведшейся без мандата со стороны ООН. Европейцев, действительно, беспокоит то, что американцы не считают свою армию, существующей лишь для обслуживания "международного сообщества", и что американцы готовы пренебречь ООН как "высшим органом принятия решений". Другими словами, помимо того, что их беспокоит суть той или иной американской политики, европейское руководство обеспокоено в целом тем, что США считают себя вправе действовать в одностороннем порядке, в соответствии со своим собственным суждением и в интересах собственного народа, его ценностей и интересов. То есть, для них является проблемой то, что США действуют как независимое государство.
Сходство с Израилем поразительно. Как и в случае с Израилем, волны гнева и отвращения фиксируются на конкретном американском решении. Но хотя конкретные темы приходят и уходят, не они являются движущей силой гнева и отвращения. Движущей силой является американское отстаивание собственного права на независимые действия, то есть права жить в соответствии со старым режимом национальных государств. И здесь, как и в случае с Израилем, европейский ужас следует двойному стандарту: Американцев ругают и их поведение осуждают за независимость решений в отстаивании своих национальных интересов. Однако, такой скандал никогда не возникнет по поводу китайских или иранских независимых решений и преследованию ими собственных интересов. И опять, гнев и ненависть вызывает национальная независимость именно "европейского" народа, которому полагается достичь моральной зрелости и знать, что такое хорошо.
То же возмущение распространилось и на Великобританию после ее решения вернуться к курсу национальной независимости и самоопределения, а так же на такие страны, как Чехия, Венгрия и Польша, настаивающие на сохранении собственной иммиграционной политики, не соответствующей теориям Европейского Союза касательно расселения беженцев. В этих и других подобных случаях конкретные возражения вторичны по сравнению с гневом на саму возможность проведения независимой политики европейской нацией. И, как и в случае с Израилем, эту независимую политику приравнивают к нацизму или фашизму.
Порицание не ограничивается лишь разговорами. Как минимум в двух случаях, за таким моральным осуждением последовали принудительные действия: кампании делегитимации против Южноафриканской республики и Сербии, в конечном итоге приведшие к разрушению режима апартеида в Южноафриканской республике, и насильственному изгнанию Сербии из Косово. Я не сомневаюсь в том, что южноафриканский режим был безобразен с моральной точки зрения, или что сербские силы несли ответственность за беспорядки после распада Югославии. Но сейчас меня интересуют не объективные моральные недостатки этих наций, по поводу которых не может быть особых разногласий. Скорее, я хочу понять, почему эти две нации были выделены, тогда так множество иных наций, вполне соперничавших с ними в области кровопролития, угнетения и пыток, игнорировались. Мое утверждение состоит в том, что ненависть, направленная против этих народов, не объясняется просто ссылкой на совершенные ими злодеяния. Ибо кто может всерьез утверждать, что в области прав человека у сербов дела обстояли хуже, чем у Северной Кореи, Ирана, Турции, Сирии, Судана или Конго? Или что угнетение черных в Южноафриканской республике, какое бы ни было ужасное, предосудительнее угнетения женщин в Саудовской Аравии сегодня?
Причина того, что эти народы были выделены как цель особого отвращения, ненависти и наказания, заключается в том, что сербов и белых южноафриканцев считают европейцами и применяют к ним моральные нормы, не имеющие ничего общего с тем, что ожидается от их африканских или мусульманских соседей. В конце концов, почему два миллиона албанцев в Косово должны признать вторым независимым албанским государством, в то время как тридцать миллионов курдов продолжают из года в год страдать от террора и преследований со стороны турок, арабов
