После предательства. Доверюсь снова (СИ) - Анита Кароль
— Чёртов снегопад! Оставил нас без сладкого, — снова начинают ныть друзья, вспоминая, почему наш вечер потерял привлекательность. — Ну почему в нашем городе нет нормального клуба со стриптизом? Вся традиция коту под хвост.
— Хотите стриптиз, мальчики? — вдруг раздается нежный голосок моей жены, которая принесла новую порцию пива на наш стол. Я так и подскочил, будто меня пчела ужалила в задницу. — Будет вам стриптиз, если только вас устроят наши с Лейлой персоны!
Глава 40
Господи, что я творю?! Останови меня… Но у барной стойки уже ждет Лейла, чтобы начать представление для разгоряченных спиртными напитками мужчин.
Я давно работаю в таких заведениях, больше трех лет, и знаю, что стриптиз практикуется часто. Видела, но не принимала участия. Сейчас мне нужны деньги и Лейла предложила идею, как можно их заработать. Но только… Артем сейчас испепелит меня взглядом.
Я понимаю его, но ничего поделать не могу. С сегодняшнего утра у нас с ним разные дороги. И это наполовину мое решение, остальная же часть, это его неприятие такой новости. Видела его взгляд, когда сообщила сногсшибательную новость о его не отцовстве.
И полностью согласна. Ему не нужен чужой ребенок. Впрочем, не нужен он и мне, если его отец Дроздов. Я уже все решила. Я уеду и рожу этого ребенка, а потом отдам на усыновление. И мне нужны деньги!
Поэтому я не смотрю на Веденина, иду к барной стойке, к Лейле, которая уже выбрала музыку в музыкальном центре. Она улыбается мне ободряюще, показывает, чтоб и я нацепила радостную улыбку на свое расстроенное лицо. Пытаюсь.
Она лезет на стойку первая, виляя бедрами и задирая короткую юбку, завлекает посетителей, разжигая их интерес и похоть. Рядом уже небольшая толпа. Артем оттесняет меня в сторону и шипит:
— Сдурела? Ты чего творишь? Поехали домой, поговорим…
— Мы уже поговорили. Забудь про меня. Сегодня утром произошло нечто, что сломало мою жизнь. Забудь, Артем…
— Мы все решим, — перебивает меня блондинчик и тянет прочь за руку.
Но мне уже не надо решений и размышлений. Я решила. Поэтому вырываю свою руку из его захвата и забегаю за барную стойку, карабкаюсь на нее и начинаю танцевать. Не знаю, как получается у меня, но вижу масленые улыбки на лицах подвыпивших мужчин.
И только один добрый доктор смотрит исподлобья и с укоризной, жует свою нижнюю губу, которую я бы сейчас с удовольствием приласкала. Смотрю только на него, и жар пробегает по моему телу, будто это Веденин сейчас исполнит для меня стриптиз.
Лейла уже лишилась верхней части забавного костюмчика, выставив напоказ шикарное кружевное белье алого цвета. М-да, мой черный бюстгальтер не идет ни в какое сравнение. Он закрыт, тогда как у Лейлы сплошная пена из кружев, через которую проглядывается белая соблазнительная кожа.
— Давай! Давай! Детка, круче бедрами работай! — раздаются свист и вопли, от которых мне хочется сбежать, а не раздеться.
Но я посылаю в толпу ослепительную улыбку и медленно тяну брелок молнии вниз, скользя кончиками пальцев по жилетке. Чувствую, как горячие жадные руки мужчин оглаживают мои полуголые бедра, суют бумажные купюры в чулки.
— Раздевайся! — раздается со всех сторон.
Я же стараюсь абстрагироваться от толпы, вслушиваясь в музыку. Закрываю глаза, и просто танцую, пытаясь испытать хоть малую часть удовольствия от томных звуков. Летит прочь жилетка под одобрительное улюлюканье, я ласкаю свои бедра, приподнимая красную с мехом юбку.
— О, да! Давай! — раздается несколько голосов, и наглая незнакомая мужская рука вдруг влезла под подол и, засунув деньги под трусы, сжала задницу так, что я подскочила, едва не сваливаясь вниз со стойки.
Тут же краем глаза отметила резкое движение справа. Артем. Он подскочил к наглецу и со всей силы толкнул его в сторону двери так, что парень не может устоять на ногах. Мне стало и вовсе неловко, ведь этот парень сидел за его столиком, значит друг.
— Убрал от нее свои вонючие руки, ублюдок! — кричит Артем, сдерживаемый Степой. Спасибо ему, иначе драки не миновать.
Бросив на меня уничижающий взгляд, сжав кулаки, Артем отошел в сторону, тогда как его друг поднялся с пола, чтобы продолжить драку. Доктор и не против размяться, я это вижу по его грозному лицу.
Но миротворец Степан теперь сдерживает порывы пострадавшего, что-то объясняя ему. Парень бросает взгляд на меня. Он будто что-то понял и теперь сожалеет, что полез ко мне. Просто возвращается за свой столик, продолжая смотреть, как мы с Лейлой танцуем. Но теперь я вижу не похоть на его лице, а осуждение. И мне становиться стыдно от чужого осуждения.
— Тебе деньги, говоришь, нужны?! — слышу снизу любимый голос.
Артем вытаскивает увесистое портмоне из заднего кармана джинсов и выгребает из него все бумажные деньги. Сворачивает и сует за кружево моих чулок.
Мне больно. Душа разрывается на части, ощущаю себя настолько падшей, что впору провалиться в преисподнюю. Прямо сейчас.
— Удачи, пломбирчик! — он развязно шлепает меня по пятой точке и сразу направляется к двери.
Я понимаю. Я полная дура. Я потеряла его…
Глава 41
Настя
Не помню, как я оказалась в туалете. Очнулась — я пялюсь в зеркало на совершенно белое лицо с потухшими аквамариновыми глазами, с искусанными губами. Я уже не жива. Моя жизнь ушла с любимым, чей взгляд до сих пор прожигает дыру в моем разорванном сердце. Темушка…
Вроде я произнесла его имя мысленно, но почему-то слышу свой крик. В груди скручивается пружина из боли, ненависти к себе и отчаяния, которая сгибает меня пополам, ломает.
Буквально впиваюсь пальцами в белоснежную фаянсовую раковину, иначе рухну прямо на обжигающий безжизненным холодом мраморный пол.
Перед глазами встает злорадно ухмыляющееся физиономия Дроздова. Будто радуется, что сумел снова сломать мою жизнь.
— А-а-а-а… ненавижу! Я ненавижу тебя, ублюдок… — ору полушепотом, царапающим горло.
Хрустальные капли срываются со щек и разбиваются о белую гладь раковины. Они капают все быстрее, как набирающий силу летний ливень. Уже ничто не может остановить поток. Я только тихо вою, проклиная свою никчемную жизнь.
Теперь она потеряла не только вкус, но и всякий смысл. И виновата в этом беременность, которая случилась так не вовремя. И не от того, от кого мечтала еще с утра.
— Как мне жить теперь, Господи? Без него… без его рук… без улыбки? Зачем мне эта жизнь? Ненавижу…
Я так и не оделась, верхняя часть одежды валяется где-то в зале, на мне лишь черный атласный бюстгальтер и юбка с чулками
