Джанго перерожденный. Том 5 - Владимир Алексеевич Абрамов
— Тебя не было в секте почти девятнадцать лет, — усмехнулся Джон. — Какой из тебя отец, муж и старейшина, если ты не принимал участие ни в отдаче семейного долга, ни в воспитании детей, ни в управлении сектой? Нет, щегол, ты давно уже не муж и не старейшина. И не имеешь права называться отцом. Ты тот, кто ты есть… Ты Мегаму День!
— Я рад, что ты запомнил имя того, кто тебя сотрёт в порошок, червь! — прорычал разъяренный мужчина. Он до сих не напал по единственной причине — готовился использовать слишком мощную формацию, от которой пострадал бы его дом. Этого он не желал допускать.
— Я вот думаю… — с задумчивым видом Джон помял подбородок. — А не ты ли научил Му Дня этому ругательству? Детей нужно учить хорошему, а не такой гадости. И почему вы все настолько ограничены? Почему именно червь, а не что-то другое? Есть же много других интересных ругательств. Например… — он грозно прищурился и продолжил с угрозой в голосе: — Подстилка трипперного кролика, ты на кого пакетом шуршишь⁈ Флюрограмма лупоглазая, ты какого фарша молотого зенки свои писюкастые на меня пыришь? Греби ушами в камыши! А не то так прокляну, что у тебя член на пятке вырастет: как поссать приспичит, так разуваться будешь!
— ЧЕРВЬ! — Мегаму День протянул в его сторону наполненные огненной Ци руки. Его колотило от ярости настолько сильно, что он готов был наплевать на дом и сопутствующие разрушения на территории секты, лишь бы уничтожить мерзкого и бесящего врага.
Смертоубийство было прервано появлением Му Дня, который вышел из дома с фразой, обращённой к Джону:
— Я принёс ваши пилюли, отец, — воспитание землянина и его теплое отношение до неузнаваемости изменили парня всего лишь за месяц.
Вначале юноша принимал его в штыки. Но после нескольких душевных бесед, во время которых бывший спецагент вовсю пользовался психологией и наработками Содружества по вербовке, парня будто подменили. И внезапно настал тот день, когда он неожиданно для самого себя принял Джона как своего отчима и отца.
Парень заметил жуткого гиганта и испуганно замер.
— А вы ещё кто? — не сдержал он языка за зубами. — Почему вы в одежде нашего старейшины? Вы её украли? — он обернулся к Джону. — Отец, мне позвать охрану?
— Му⁈ — поражённо застыл Мегаму День. — Му, сынок, ты меня не узнаёшь?
— Нет, дядь, — испуганно мотнул он головой из стороны в сторону. — Я вас впервые вижу.
— Му, я твой отец! — басовито заявил Мегаму День.
— НЕ-Е-Е-Е-Т!!! — в ужасе отшатнулся Му. — Этого не может быть.
— Это так, сынок, — постарался изобразить улыбку Мегаму День, но получился у него пугающий звериный оскал. — Как ты вырос.
— Дядь, я вас знать не знаю, — медленно пятился от него парень. — Вы больше похожи на какого-то психа и проходимца. И вообще, отец бросил нас с сестрой и матерью, когда я был маленьким. Он ушёл куда-то шляться, и даже знать нас не хотел, не то что воспитывать.
— Му, что ты такое говоришь? — опешил и расстроился Мегаму День. — Ты ранишь моё сердце такими словами. Я не шлялся незнамо где. Я был занят крайне важным делом — постигал путь культивации.
— А нельзя было делать это дома, воспитывая детей и заботясь о своей семье? — достигнув двери, Му упёрся в неё спиной и застыл испуганным сусликом. При этом у него хватило смелости дерзить очень сильному практику.
— Ты не понимаешь, сынок, — состроил грустную моську Мегаму День. — Семейная жизнь ограничивает практика. Для быстрого движения по пути культивации семья подобна ярму на шее. Все эти пелёнки, детские крики, требования от жены… Когда они появляются, исчезает свободное время. Практик перестает искать большей силы и превращается в обывателя, который топчется на одном месте ради удовлетворения потребностей орущей и срущей мелочи. Но теперь, когда ты уже взрослый, я наставлю тебя на путь истинного культиватора!
— Не-не-не! — Му активно замотал головой из стороны в сторону. — Я на такое не подписывался. Я не хочу бросать жену и детей и уходить блядствовать… В смысле, странствовать по миру. Пусть я ещё и не женат… И вообще, ты всё врёшь! Мой отец. Вернее, тот, кто им действительно стал, хоть и не является таковым по крови, показал иной путь. Он уделяет много времени мне, маме и сестре. При этом он развивается намного быстрее остальных практиков. Так что не нужно мне крошить лаваш на уши, папаша!
— Это всё ты!!! — Мегаму День снова гневно уставился на землянина, готовясь его прикончить.
— Нет-нет-нет… — Джон покачал указательным пальцем правой руки из стороны в сторону. — Ты не можешь меня убить. По крайней мере, здесь и сейчас. Я старейшина секты Золотого феникса. Убийство одного старейшины другим будет расценено как предательство секты. Тебя объявят преступником и лишат самого ценного — финансирования!
Его выпад пришёлся точно в цель. Лицо Мегаму Дня болезненно скривилось, будто ему серпом резанули по второму самому ценному для него. Хотя, вернее будет сказать по третьему. Ведь на первом месте у него была культивация. А тем, что болтается над третьей ценностью, он документировано пользовался лишь дважды. Пусть метко и продуктивно, но факты никуда не спрячешь.
— Если хочешь сохранить как минимум место старейшины и чтобы тебя не объявили тёмным практиком и демонопоклонником, — продолжил развивать успех африканец, — тебе следует действовать по правилам. Проще говоря, вызвать меня на дуэль, и на ней решить, кто прав, а кто твикс без палочки.
— Мерзкий червяк, ты думаешь, что дуэль тебя спасёт⁈ — гневно прорычал разъярённый до белого каления Мегаму День. — Думаешь оттянуть время? Что ж, возрадуйся, ничтожество. Я вызываю тебя на дуэль! Но если ты откажешься, я прикончу тебя немедленно! О, да! — исказила его лицо радостно-предвкушающая гримаса. — Лучше сразу откажись, чтобы не мучиться.
— С чего бы это? — насмешливо сощурился Джон и игриво побрызгался
