Механики. Часть 109 - Александр Март
— Вокруг этого острова минные поля, железные сети, по берегам доты и секреты. Остров очень хорошо охраняется. Мы не сможем подойти к нему на моей лодке, а даже если и подойдём, то на берегу ваших диверсантов сразу засекут. И тогда на вас навалится весь гарнизон, а на меня все подводные лодки и катера, которые барражируют вокруг острова. Это самоубийство.
— А если мы вам предложим очень хорошие деньги — снова закинул я приманку.
— Мертвецам деньги не нужны — тут же ответил тот и снова что-то сказал своему человеку, тот кивнул, не улыбается уже.
— И всё-таки нам туда нужно — продолжал настаивать я и решил потешить его самолюбие — вас нам рекомендовали как профессионального подводника, контрабандиста, которому всегда сопутствует удача. Повторюсь, мы заплатим вам, заплатим очень хорошо. Подумайте, должен быть способ.
Тот грузанулся, затем снова начал шептаться на немецком с Гансом. Грач вон сидит, уши навострил, он же немецкий у нас знает. Если будут говорить что-то не то, сразу нам скажет. Михаил сказал, что капитан немного говорит по-Русски. Видимо Великая Отечественная всё-таки наложила свой отпечаток на тех, сбежавших фрицев, что аж через столько лет их дети учат наш язык.
— Сколько диверсантов и каков груз? — через пару минут по-деловому спросил он.
— А сколько может взять ваша лодка? Мы не знаем её характеристики.
— 10 человек в полной экипировке и килограмм 300 груза. Лодка не большая. Но таким количеством людей вы не возьмёте лабораторию. Там и гарнизон большой и вооружены они хорошо. Плюс на постах тяжёлые.
— Это наши проблемы — ответил я.
То, что у нас есть другой план как разгромить лабораторию, мы ему естественно говорить не будем. Нам бы лишь бы на берег высадиться.
— Доставить сможете?
Тот вздохнул, перекинулся парой фраз со своим напарником и спросил.
— Сколько вы готовы нам заплатить? Нет не так — он немного подался вперёд, стараясь скрыть охватившее его возбуждение — нас интересуют не деньги, интересует золото, и кое-что ещё.
Вот, пошёл деловой разговор, а то невозможно, самоубийство и так далее. Всё-таки я прав. Он контрабандист и наверняка ни раз ходил по лезвию, а золотишко любят все. И они уже поняли, что с нас можно по-крупному срубить и надолго себя обеспечить. Но что ж, мы к этому готовы. Ведь он не знает про наши миры и сколько у нас различных ценностей и возможностей.
— Золото так золото — пожал я плечами — а кое-что ещё это что?
— Вы, точно из другого мира и у вас наверняка есть то, чего нет у нас. Я имею ввиду различные приборы. Вот, например, такие штуки — он дотронулся рукой до лежащей на столе рации Тумана — это же ведь рация?
— Да.
— Можно?
О как, сразу вежливый такой стал. А он молодец, начинает мне нравится. Думает на перспективу.
— Можно.
Аккуратно взяв рацию, он начал крутить её в руках. По тому, как эти двое рассматривают её со всех сторон сразу стало понятно, что им это интересно. Тут Туман молодец, добавил.
— Радиус действия на открытом пространстве около 10 километров, в условиях леса и гор до пяти. Работает от минус 40 до плюс 50, не боится влаги, пыли, грязи, воды. Диапазон такой, что перехватить разговор тут скорее всего невозможно. Мы конечно точно не знаем возможности немецких раций, но скорее всего нельзя. К ним ещё есть гарнитура.
— Что это?
От гарнитуры они вообще были в полном восторге. Мы им даже дали вторую рацию и они, отойдя метров на 20 друг от друга пообщались. Вернулись за стол очень довольные и возбуждённые. Тут я понял, что мы точно договоримся. Дальше показали им прибор ночного видения. У немцев тут конечно такие были, но наш компактней и картинка лучше, тепловизор показали, Митяй один из прицелов притащил. Обвес свой показали, даже выстрелили в снятый с Грача бронник из Арканита из пистолета с глушителем.
— Он наш с потрохами — шепнул мне Слива наблюдая за тем, как капитан крутиться в броннике Рыжего.
— Ага.
— Хорошо — выдохнув и стараясь успокоится сказал капитан — но ближе километра мы всё равно подойти не сможем.
— Почему? — тут же спросил Туман.
— Я же вам говорю, сети и минные поля. А внутри периметра постоянно курсируют катера, ночью прожекторы освещают водную поверхность. Если только аквалангисты. Есть у вас?
— Есть, то есть — почесал я затылок — только боюсь такое расстояния мало кто из нас проплыть сможет. Да и нет у нас такого опыта, плавать ночью под водой.
— Ага — поддакнул Туман — либо потонем, либо уплывём не туда, тем более с грузом.
Дружно задумались. По капитану и его помощнику вижу, что они полностью включились в думы о том, как нас доставить на берег, сидят вон переговариваются. Грач к ним подключился, чем немного удивил их знанием языка, он нам иногда переводит, мы свои идеи, он им. Дед принёс ещё один чайник с кипятком, потом ещё один, чай местный вкусный.
— Косточки — неожиданно вспомнил я.
— Какие косточки? — тут же переспросил капитан.
Грач с Туманом на меня тоже уставились. Я же задал вопрос немцам, вернее капитану.
— У нас будет возможность подойти к сети так, чтобы из вашей лодки мог выйти один два водолаза?
— В подводном положении нет, шлюза нет на лодке. Если только немного всплыть, водолазы через люк выйдут и то, если волнение моря не большое будет. Зачем вам? Хотите перепилить сеть и сделать проход для лодки?
— Да.
— Она сделана из сверх прочной стали. Хотя я не знаю, какое оборудование у вас есть.
— Ты прав Саша — закивал Грач — косточки точно её разрежут.
Туман спросил.
— Есть где-нибудь кусок этой сети?
— Да вон в лагере у нас — тут же ответил Михаил — мы в реке для купания детей ей загородку делали, чтобы их течением не унесло. Откуда она у нас уже не помню, скорее всего кусок сети притащили в лагерь вместе с другим барахлом. В хозяйстве всё пригодится.
— А всякие радары лодку не засекут? — спросил Грач.
— Мы подойдём со стороны скал, там сильные помехи, нас не заметят.
— Прекрасно — обрадовался я — значит возвращаемся в
