Подводная библиотека - Юми Канэко
— Вот тебе раз. Мимори!
— Извините, что так поздно. Очень хотел проведать ее.
Тикира уже собирался зайти в лифт, но, очевидно, что-то понял по лицу Мимори, поскольку развернулся к кабине спиной и встал возле окна, занимавшего одну из стен зала. А Мимори как-то сам собою оказался возле доктора и, опустив глаза, принялся изучать цветочные клумбы во внутреннем больничном дворе.
Здание клиники выглядело в плане как буква «П»: палаты пациентов и процедурные кабинеты располагались в двух ее «ножках», а регистратура и залы с лифтовыми площадками, на одной из которых стояли сейчас доктор Тикира и Мимори, занимали «верхнюю перекладину».
— Возможно, стоит слегка… усилить охрану, — негромко проговорил Мимори, осматривая внутренний двор, с трех сторон окруженный стенами клиники.
Они не знали, с какой целью предпринималось нападение, не знали, кто его совершил. Именно поэтому настояли на том, чтобы Юмэдзи перевели к Тикире. От бдительного внимания директора клиники не ускользала ни одна мелочь. Он оберегал Юмэдзи куда надежнее, чем караул из обычных сотрудников службы безопасности.
Однако теперь «Смеющиеся коты» вознамерились выкрасть загадочную «Шуйди тушугуань». Мимори не отпускало плохое предчувствие. Возможно, Юмэдзи вновь угрожает опасность.
Стоя возле молодого человека, который, кажется, готов был рычать от переполнявших его эмоций, Тикира пробормотал:
— Да, я слышал. Он предупредил. «Смеющиеся коты», верно?
Он. Мимори поднял голову и посмотрел на Тикиру.
— Об этом не переживай. С завтрашнего дня тут появятся люди из отдела охраны, будут прочесывать округу и дежурить в самой клинике.
— Вот как?.. Что ж, в таком случае я спокоен.
— Лучше скажи, как там твои дедушка и бабушка. Нормально спят? Я иногда вижу их, когда они приходят навестить больную, но… что-то меня их внешний вид тревожит. Ну и…
Мимори воззрился на Тикиру, непривычно путающегося в словах, а потом сообразил, в чем дело.
— И мама тоже очень вам благодарна. Она знает, что мы со спокойным сердцем можем положиться на вас, доктор.
Глаза Тикиры сразу заблестели. Он коротко буркнул что-то про «врачебный долг, дело понятное», но явно смутился и весь, вплоть до блестящей бритой макушки, покраснел. Мимори не выдержал и засмеялся.
— Ах ты, паршивец! — Тикира набросил было крепкую руку на шею Мимори и уже собирался ухватить наглеца за голову, но тут издал резкий возглас — «Оп-па!» — и ослабил хватку. Мимори понял, что Тикира смотрит в окно. Моментально собравшись, он проследил за взглядом доктора. И замер, боясь лишний раз вздохнуть.
В окне одной из палат левого крыла, расположенной на том же, четвертом этаже, чуть заметно шевельнулись занавески. Но ведь там, в этой палате, возле окна… Глаза Мимори расширились.
Это же палата Юмэдзи! Занавески на окне, возле которого она спала, были слегка раздвинуты. Свет луны и дворовых фонарей озарил правильные черты вынырнувшего из-за занавески лица. Оно было обращено в их сторону. Мимори поймал взгляд прищуренных, поблескивающих черных глаз.
— С-сю?..
Секунда — и лицо вновь скрылось в темноте палаты. Мимори, не раздумывая, сорвался с места. В тот момент, когда он завернул за угол, в дальнем конце коридора хлопнула дверь, отделяющая лестничную клетку.
— Доктор! Проверьте Юмэдзи! — крикнул он бегущему следом Тикире и сломя голову помчался в конец коридора. Не сбавляя скорости, вылетел на лестничную площадку и побежал вниз. Слышно было, как на первом этаже заскрипела железная дверь, ведущая на парковку. Значит, он уже на улице?
Добежав до первого этажа, Мимори выскочил в распахнутую настежь входную дверь и замер.
Посреди парковки спиной к нему стоял Сю. В лившемся сверху свете фонаря его фигура отбрасывала темную густую тень, которая, казалось, вот-вот поглотит своего хозяина.
— Ты… почему убегаешь?
Голос дрожал. Сердце колотилось как бешеное.
Сю заговорил прерывисто, роняя на ночной асфальт слово за словом.
— Все-таки не смог.
— О чем ты?
— Думал положить этому конец, чтобы она уснула уже насовсем, не приходя в себя… Но нет, рука не поднялась.
У Мимори перехватило дыхание.
Для такого человека, как Сю, прикончить спящего — дело несложное. На теле жертвы даже царапинки не останется.
— Почему?!
Он сорвался на крик. Слова застряли в горле. Тело свело мучительной судорогой.
Одно за другим перед глазами проносились разные обличья Кайдзуки Сю. Смешливый, разговорчивый, добрый ко всем и каждому… Хотя иногда, словно для контраста, он представал совсем другим — жестоким и пугающе сильным.
А теперь — эта непостижимая грань, эта непроглядная тьма.
Каково оно, твое истинное лицо?
— Что ты знаешь о «Шуйди тушугуань»? Что это за книга такая? Имеет к ней отношение Ван Гоюнь? Эта девчонка, Мэйлинь, зачем она прилетела в Японию? Сю, неужели ты…
«…вступил в сговор со “Смеющимися котами”?»
Но слова опять застряли где-то в горле. Такое невозможно было произнести вслух.
Сю глянул через плечо на Мимори.
— Как думаешь, зачем люди сочиняют истории?
— Что?
— Люди постоянно что-нибудь выдумывают. Живут, цепляясь за свои туманные, несбыточные фантазии. Почему так? Почему люди сочиняют истории, а потом еще и другим пытаются их рассказать?
К чему он клонит? Брови Мимори сошлись к переносице.
— Люди сами по себе — одна большая «история». Вот мы и пытаемся разделить с другими свои переживания.
— …
— Только это и спасает, иначе не вытянуть: слишком много вокруг жестокости.
Лицо Сю будто перекосило. На дне души этого человека скрывалась черная горечь. Мимори опешил. Кажется, впервые перед ним приоткрылось истинное обличье Сю.
По-прежнему не оборачиваясь, Сю запустил руку в карман пиджака. Мимори, вздрогнув, отпрянул назад, и в ту же секунду Сю что-то бросил ему под ноги. Предмет блеснул, отразив свет фонаря, и упал на асфальт. Мимори остолбенел.
Связка ключей. Личная связка ключей Юмэдзи, которую забрал напавший на нее злоумышленник.
— Не может быть…
— Мне жаль, Мимори.
— Ты?.. Это был ты?! Почему?
— Мне правда жаль, — прошептал Сю, его тихие слова почти сразу слились с тишиной.
И только они отзвучали, как Сю, развернувшись, в мгновение ока оказался перед самым носом Мимори. Тот даже охнуть не успел, как левая рука Сю сдавила ему шею. Изо рта Мимори вырвались какие-то странные нечленораздельные звуки.
— Отвечай. Ты действительно ничего не знаешь про «Шуйди тушугуань»?
Пальцы с силой впивались в горло. Они не давали ни вздохнуть, ни выдохнуть, и перед глазами все поплыло, в голове помутилось.
— «Шуйди тушугуань» точно нет в фонде Подводной библиотеки?
Гаснущее сознание уловило чей-то голос:
— Мимори!
Из дверей лестничной клетки выбежал Тикира. Сю разжал пальцы, и Мимори как подкошенный рухнул вниз. Сю пустился бежать. Когда в сдавленную гортань потоком хлынул воздух, Мимори зашелся в кашле.
— В палате все-таки был Сю? Эй-эй, это еще что такое?! — ночной воздух задрожал от гневных криков Тикиры. Но все это сейчас было бесконечно далеко от Мимори.
Неправда. Мысли мешались в затуманенном сознании. Посреди накатывающего волнами хаоса Мимори повторял про себя одно и то же, снова и снова.
Неправда. Сю не мог напасть на Юмэдзи… «Смеющиеся коты»? Все неправда.
Неправда!
На следующий день Мимори сидел на скамейке на привокзальной площади Маруноути. Небеса были чисты и светлы, дул приятный теплый ветерок. Даже походка спешащих мимо людей казалась легче, чем обычно, что совершенно не гармонировало с пасмурным настроением самого Мимори.
Вчера ночью, когда он вернулся из больницы и во всех подробностях рассказал о том, что произошло, Мариа, Кодзиро и Аянэ озадаченно нахмурились.
— Сю-кун? Один, ночью, в больничной палате?..
— Он из меня душу готов
