Достоинство национализма - Йорам Хазони
Очевидный имперский характер европейского федерального правительства постоянно затеняется утверждениями о том, что Европейский союз открыл новую "транснациональную" форму политического порядка, к которой традиционные категории, используемые для описания политических институтов, не могут применяться. Сторонники ЕС часто отрицают, например, что потеря политической независимости, которой страдают государства-члены ЕС, привела, как и можно было предположить, к созданию федерального правительства. Вместо этого, как говорят, Европа разработала новую форму "объединенного суверенитета", в соответствии с которой нет правительства, а есть только совместное "управление". А раз нет федерального правительства, значит нельзя сказать, что федеральное правительство установило имперский политический порядок. Но все это притворство. Европейский союз, несмотря на этот пропагандистский трюк, имеет мощное центральное правительство, директивы которого являются юридически обязательными для европейских стран и их отдельных членов. Это правительство состоит из большой законодательной бюрократии, директивы которой налагаются на дочерние страны Европы через правоохранительные органы и судебную систему этих стран, подчиненных европейским федеральным судам. Различные назначенные и избранные органы имеют право ратифицировать эти законы или отказаться от них, но окончательная власть остается за судебной иерархией. Верно, что это мало похоже на правительственные институты. Но это, безусловно, своего рода правительство: это бюрократическая автократия, которую империи исторически использовали для управления своими народами-вассалами. Другими словами, "транснационализм" и "объединенный суверенитет" не есть блестящее новое открытие политической теории. Это просто возвращение к европейскому имперскому прошлому. Впрочем, Европейский союз, действительно, отличается от исторических государств-империй, являющихся его предшественниками, одним важным свойством: у него нет сильной исполнительной власти - императора, способного вести иностранные дела и вести войну. То, что ЕС не обладает такой исполнительной властью, во многом обусловлено его постоянным статусом протектората Соединенных Штатов, который несет ответственность за поддержание мира и безопасности Европы со времен Второй Мировой войны через посредство Организации Североатлантического договора (НАТО). Другими словами, американский президент является главнокомандующим вооруженными силами Европы, что еще раз было подчеркнуто в недавних войнах НАТО против Сербии. Это означает, что президент, по сути, играет роль императора современной Европы. Более, чем что-либо иное, такая договоренность является следствием того факта, что ни американцы, ни европейцы не испытывают особого энтузиазма по поводу альтернативного варианта: наращивание немецких вооруженных сил и немецкого императора. В Европе, как всем очевидно, доминирует Германия. Европейский союз это германское имперское государство во всем, кроме имени. Однако, пока Германия не стремится наращивать свои вооруженные силы и не берет на себя ответственность за безопасность континента, ЕС, по-видимому, останется американским протекторатом - протекторатом, который одновременно является самостоятельной империей. Если Соединенные Штаты когда-либо откажутся защищать ЕС, все разговоры о Европе как пионере новой формы политического порядка, быстро испарятся. В этот момент Германия назначит сильную европейскую исполнительную власть и наделит ее полномочиями поддержания безопасности на континенте. Тогда восстановление средневековой германской империи в Европе будет завершено [примечание: если имеется ввиду империя Карла Великого, то она была не германской; а если - Германская империя, созданная Бисмарком, то она не средневековая], и вдохновленный Англией эксперимент по установлению европейского режима независимых национальных государств достигнет своего конца.
Истина заключается в том, что нет "федерального решения", позволяющего нам избежать выбора между имперским порядком и системой независимых наций. Международное федеральное правительство - не что иное, как временное правительство. И это так, предпочитаете ли вы рассматривать американские или европейские прецеденты. Любая международная федерация будет управляться должностными лицами, имеющими собственные взгляды относительно позволительных пределов, установленных для самоопределения субъектов. Никакие учредительные документы, независимо от того, насколько хорошо они написаны, не выдержат испытания временем в качестве эффективного барьера против взглядов этих чиновников. Ведь именно они имеют право толковать эти документы и таким образом определять ход дел. Они будут интерпретировать, игнорировать или изменять любые документы в свете их собственного понимания того, что необходимо для здоровья и процветания имперского государства, которое они неизбежно и в соответствии с давней традицией идентифицируют со здоровьем и процветанием человечества в целом.
XVI: Миф о нейтральном государстве
Члены любой нации географически рассредоточены и перемешаны с другими национальными группами населения. Более того, история и топография накладывают ограничения на территориальные границы, которые национальное государство способно удерживать и защищать. На практике это означает, что национальное государство никогда не правит всеми членами своей нации и всегда правит какими-то группами населения, принадлежащими к другим нациям, большим или маленьким. Не весь польский народ живет в Польше, и не только поляки живут в границах этой страны, и то же самое можно сказать об ирландцах в Ирландии, индусах в Индии, турках в Турции.
Учитывая эти неизбежные обстоятельства, часто задается вопрос, почему режим независимых государств должен состоять из национальных государств, то есть из государств, отражающих самоопределение одной нации. Разве политический режим не был бы справедливее и миролюбивее, будь он построен вокруг так называемых нейтральных (или гражданских) государств, без специального контракта с определенной нацией, языком или религий в пределах своих границ? Утверждается, что такое государство будет заниматься только общей защитой населения, поддержанием мира и обеспечением прав и свобод личности. А отдельные члены соответствующих наций и племен могут по-прежнему свободно осуществлять коллективные усилия по самоопределению, укореняя свои языки и религиозные традиции в той мере, в какой они того пожелают. При этом государственный аппарат будет сохранять строгий нейтралитет по отношению к подобным усилиям. Сторонники указывают на США, Францию и Великобританию в качестве примеров государств, добившихся успеха именно в силу того, что были созданы как государства нейтральные.
Но правда заключается в том, что нейтральное государство это миф. На него снова и снова ссылаются те, кто воображает, что государство может существовать при отсутствии национальной и племенной сплоченности - тогда как на самом деле только национальная и племенная сплоченность позволяет создать и поддерживать независимое государство без постоянных политических репрессий. Образ нейтрального государства утопичен в той же степени, в какой утопично описание социалистической экономики: социалист хочет процветания, возможного при рыночной экономике, но желает иметь его без мотива прибыли, создающего это процветание в реальности. Аналогично, сторонники нейтрального государства желают активной защиты населения, гарантий индивидуальных свобод и повиновения законам, которые возможны в национальном государстве, но желают их иметь без уз национальной преданности, делающих все это возможным. Об этом говорилось много раз, поэтому я ограничусь добавлением лишь нескольких собственных наблюдений.
Идеал нейтрального (гражданского) государства включает в себя отделение нации от государства, во многом напоминающее концепцию Джефферсона в его декларации об "отделении церкви от государства". Точный смысл предлагаемого отделения состоит в том, что подчинение законам государства, уплата налогов и служба в армии не является следствием преданности
