ЗАЙТИ И ВЫЙТИ - Алексей Сергеевич Суконкин
Трофимов перетащил в Кирпичик всю свою группу, и уже отсюда мог распоряжаться личным составом. Придавая мотострелковому батальону свою снайперскую пару, он подъехал посмотреть, как идёт подготовка к выходу на задачу.
- Мы с ними воевать не поедем, - заявил Тимур. – Это опаснее, чем на передке.
- Что случилось?
Ганжа просто указал рукой в сторону, и Трофимов увидел зелёные тубусы ПЗРК «Игла» и ПТРК «Фагот», вдавленные в землю гусеницами БМП. Ракеты были брошены, и в каком они находились состоянии после повреждения, известно было одному Богу.
- Я вас услышал… - усмехнулся Юра и отменил «выделение».
За двое суток поисковых действий была обнаружена днёвка диверсионной группы, но сами диверсанты как в воду канули. Было очевидно, что они вернулись на свою сторону. Решением штаба бригады левофланговое направление было усилено – сюда перевели роту из Николаевки, посчитав, что так будет лучше. Компенсируя некоторое оголение фронта, Павлов приказным порядком предложил Трофимову мобильный отряд разместить в Николаевке. Командир бригады, присутствовавший при этом разговоре, никак не отреагировал на то, что подчинённого ему офицера без его мнения переводят на другое направление.
Новый большой переезд, поиск подходящего дома и его обустройство заняли двое суток. Всё это время комбат, как мог, поторапливал Трофимова, что бы тот приступил к работе, тем самым освободив часть личного состава оставшейся здесь роты.
В центре села была школа, где на крыше был оборудован наблюдательный пост, а на этажах и в подвале размещался личный состав. Осмотрев отсюда окрестности, Трофимов со своими сержантами наметил несколько позиций.
Учитывая опыт Трудового, действовать решили путём создания секретов, которые выносились в «серую» зону и должны были обеспечить скрытное наблюдение за противником с целью своевременного предупреждения выдвижения вражеских сил к селу. Сержант Слава Воробьёв подыскал прекрасную во всех отношениях позицию, с которой можно было контролировать всё пространство между Николаевкой и Петровкой. На позицию заходили ночью сразу три пары снайперов – одна пара должна была остаться здесь, остальные несли еду, воду и боеприпасы, а также изучали подходы для последующей ротации. К утру оставшаяся пара успела тщательно замаскироваться, благо растительность вылезла уже достаточно хорошо.
Помимо боезапаса, воды и еды, сюда занесли запасные аккумуляторы к радиостанциям, тепловизору и прибору ночного видения. Замысел предполагал непрерывное нахождение снайперов в секрете в течение трёх суток, чтобы исключить их обнаружение в процессе ротации. Это было крайне актуально, так как противник с помощью коптеров мог контролировать буквально каждый шаг. Наиболее опасные подходы в течение первой половины ночи Воробьёв закрыл тремя осколочно-направленными минами МОН-50.
Так надолго, на трое суток, снайпера заходили из-за того, что подразделения, находящиеся в Николаевке и Петровке, постоянно терпели на себе работу вражеских миномётов, корректируемых с помощью вездесущих дронов. Едва ли не ежедневно появлялись раненые и убитые, и практически во всех случаях эти потери были обусловлены бесконтрольным хождением личного состава по селу, при том, что и ротные, и комбат постоянно требовали от подчинённых соблюдения хотя бы самых простых правил маскировки.
Но, как говорится, приказ – это одно, а жизнь – это другое. У людей постоянно возникала необходимость куда-то ходить – то за водой, то за едой, то за сигаретами, то просто посмотреть, где и что плохо лежит – и всё это было под наблюдением врага, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Накладываем сюда постоянную усталость, недосып и апатию – и получаем на выходе безразличное отношение к происходящему. В случае со снайперами требовалось сохранить максимальную скрытность, и как выход – создать им условия для длительного пребывания в замаскированном секрете.
***
- Доброго ранку, товарищ майор, - Шаманов улыбался, радуясь встрече. - Будем работать вместе с вами.
- Рад тебя бачить, - ответил Трофимов. – Павлов предупредил, что вы подъедете.
Командир группы специального назначения Сергей Шаманов уже считался опытным офицером. С одним пистолетом и двумя гранатами он лично ходил на агентурные встречи в районы, контролируемые противником, где встречался с нужными людьми, принимал информацию, передавал им указания и средства для разведывательной работы. Офицер также занимался наведением артиллерии на выявленные цели и нанёс врагу серьёзный урон. Доверие к нему со стороны командования армии было такое, что на него вывели целый канал закрытой связи, по которому он мог в любое время запросить артиллерийскую поддержку и выдали прекрасный прибор наблюдения ТПН-1ТОД, который позволял разведчику видеть то, что от других глаз было скрыто по естественным причинам.
Юра развернул бумажную карту, выданную ему начальником штаба бригады, достал карандаш и стал водить им по лесам и оврагам.
- Секрет у меня находится здесь, дозоры из бригады вот здесь, здесь и здесь. Имейте в виду, когда будете наводить арту.
- Своих не стреляем, - усмехнулся Сергей. – Значит, всё, что севернее секрета и дозоров – можно бить?
- Нужно, - уточнил Трофимов.
После теоретического ознакомления с обстановкой, Трофимов повёл спецназовца на крышу школы, откуда показал ему местность «в натуре».
- А почему церковь не используете как наблюдательный пункт? – спросил Шаманов. – Она же выше?
- Слишком очевидная позиция, - ответил Юра. – Хохлы по ней из автоматических пушек стреляют. Подгонят БМП к той лесополке, и бьют, думая, что у нас там наблюдатель сидит.
- Я понял, - кивнул Сергей. – Разумное решение.
По просьбе Трофимова, разведчик нанёс на карту разбивку по целям для артиллерии, с указанием наименований и нумерации, принятой в штабе группировки. С этого момента Юра, случись такая потребность, мог чётко обозначить вышестоящим командирам цели, которые он хотел бы поразить.
Только ночью Трофимов дошёл до занимаемого группой дома, где его сытно накормил повар-водитель Жорж.
***
- И за что тебя к нам? – Слава Воробьёв говорил тихо, даже при том, что вокруг минимум на полкилометра никого не было – сказывалась привычка.
Уже много лет на окружных стрелковых соревнованиях он был судьёй, так как в деле стрелкового спорта, что снайперского, что «тактического», ему практически не было равных, и его участие в таких соревнованиях делало бессмысленным борьбу за «золото» среди остальных участников. В роте снайперов он был заместителем командира взвода. Выслуга лет уже позволяла ему уйти на пенсию, так как карьерный рост
