Дневник: Закрытый город. - Василий Кораблев
Наш Паша возьми и предложи — а давайте систему контрольных станций сделаем. Сфера пойдёт по обманным линиям, которые мы к ней проложим и будет такие наплывы делать постоянно. Как яблонька будет плодоносить. А мы этими плодами пользоваться. Так появились эти самые платы, которые ты, юный ученик, меняешь по станциям.
— Ничего не понимаю. — ответил я.
— Павел Фёдорович, это правда?
— Да. — глухо ответил тот. — Сначала один тип плат в кассету ставили. Потом определили, что при метелице происходит выброс от сферы. И в метелицу стали ставить усиленные 32-е. Из них самые лучшие батарейки получаются. Фунтик нюхом чует, когда созревает очередная плата, но поскольку отдел Мирона производит не все платы, часть мы получаем от Кузнецова. Мирон не знает, что у Кузнецова есть свой запас.
— Батарейки?
— Да. Если сделать танк с электромотором, то такой батарейки ему на 100 лет хватит. И ещё на гаусс — пушку останется. Понимаешь, насколько они ценные? — вздохнул Большаков.
— А ещё мы, кроме батареек, что получаем? — усмехаясь спросил Семён у Большакова.
— Генератор засветки. — послушно ответил тот. — Хочешь — бомбу. А не хочешь — так можно изготовить ручное оружие с ограниченным количеством зарядов.
— И во всём этом участвуешь ты, мой маленький друг. — захлопал в ладоши Семён. — Теперь твоя работа уже не кажется тебе бессмысленной?
— Как-то это всё неправильно. Через жопу что ли. — пробормотал я, переваривая информацию.
— Наконец-то. Ты обрёл мудрость. Хвалю. Без пол-литра, тут и не разобраться. Это Россия, сынок. Но, всё действительно так. Иначе какой бы интерес у иностранных партнёров? Нет, их не ради переработки отходов привлекли. Ради обещаний в возможности эксклюзивной разработки целых направлений в машиностроении, робототехники, судостроении, перечислять можно бесконечно. Самое главное, чего хотят Кузнецов и Мирон? Они оба хотят устранить конкурента. Но Кузнецов жаждет использовать возможности сферы как есть — создав закрытую от посторонних глаз территорию. Ему иностранцы не особенно и нужны, он хочет подняться на оборонных заказах. А вот Мирон жаждет поделиться знаниями со всем миром. Но так, чтобы все подсели. Что бы без его технологий никуда. Поэтому они оба считают, что поступают правильно и стремятся избавится друг от друга. Кузнецов создал группировку Ликвидаторов. Мирон выпустил из санатория своих кукол. Кто из них ударит первым и как нам выжить в таком бардаке? Пора бы нам это обсудить.
Запись 31
Фёдор Смолин, он же Семён Ложкарёв, верховодил советом.
Сегодня он был для нас и богом и чёртом в одном лице. Он знал буквально обо всём, что происходило в городе. Большаков слушал его, открыв рот. А Семён всё предлагал, предлагал, предлагал…
— Юльку твою спасти надо. Иначе для неё скоро всё плохо кончится. — говорил он. — Мирон сейчас готовит армию. Для этого он не стесняется переливать людей частями в манекены. Петрович, что бывает, когда человека больного аркатом, разделяют на несколько частей и все его части прорастают отдельно?
— Дураком человек становится, — прогудел сверху Петрович, — его части начинают жить отдельной жизнью, сознание мутное. Проросшие части могут начать жить на инстинктах. Тогда добра от такого не жди. Такой обрубок может съесть или трахнуть обычного человека.
Я удивленно поднял к потолку голову.
— Да, малой. Слухи ходят, в канализации, под городом, жизнь кипит. — печально сказал Петрович. — Не все там хорошие люди. А некоторые совсем не люди, с моральной точки зрения.
— Мирон преследует сразу несколько целей. — кивнул головой Семён. — При помощи электронного оборудования в манекенах, он способен контролировать проросших. Они выполнят любой его приказ. Родных не пощадят, если потребуется. Но помимо этого, они ещё и полезные работники, в перспективе готовые трудится за еду, круглые сутки. Они не болеют. Им не нужны социальные льготы. Для капитализма наступает золотой век. Рабочие, работающие за деньги, окажутся на обочине. И сейчас только Кузнецов стоит у него на пути. Времени осталось совсем немного. Они оба готовы вцепится друг другу в глотки, но Мирон не торопится. Он сейчас вроде как в обороне. Кузнецов и рад бы на него своих людей послать, захватить электростанцию, но боится Засветки.
— Это как? — спросил я
— Да, знаю. — проворчал Большаков. — Как оказалось, эффект засветки можно вызвать искусственно. Когда случилась авария, мы ещё об этом не знали. От чего сбой произошел. Когда запускали станцию во второй раз, едва успели избежать беды. А не так давно Мирон заставил наших специалистов сделать удаленное управление работой ядра. Это его козырь, на случай если кто-то посмеет вмешаться в работу станции. Красная кнопка стоит у него в кабинете и теоретически уже испытана.
— Из-за его экспериментов с резонатором Краузе, пух и ведёт себя так, — кивнул Семён. — Сфера дает умершим ложную надежду на возрождение. Я устал слышать их крики и мольбы о помощи. Станцию пора снова остановить.
— А почему Мирон в таком случае выживет? Это же смерть всему живому! — продолжал недоумевать я.
— Долго объяснять. Я же не умер при Засветке, хотя находился в электростанции. И метро не пострадало. Мирон сидит под землей. Он в безопасности переживёт такой апокалипсис. — ответил Большаков.
Он в отчаянии схватился за голову.
— Петрович. Плескани спирта. Не могу думать! Дочь спасти, а как? Куда я с ней пойду? Из города нас не выпустят. Давно бы уже сбежал с ней, если бы мог. Она же жидкая. И оставлять её без присмотра нельзя. Прорасти может.
— Эй, Паша. Не раскисай. У меня всё придумано насчёт Юльки. — Семён улыбался.
Он порылся в карманах и поставил на стол, перед нами, предмет — яйцо, в оправе-треножнике. Нажал на оправу и из яйца брызнул пучок синего света. Свет заиграл, и в нём появилось изображение — фигурка девочки с длинными волосами в коротком платье. Семён для убедительности покрутил игрушку на столе, чтобы каждый мог рассмотреть изображение.
— Это экспериментальная модель реалистичной игрушки. — объяснил Семён. — Её заказал Мирон из Японии для совета директоров. Японцы-спонсоры обожают маленьких девочек. Педофилы чёртовы. И отдадут горы золотые за настоящую
