Цифровая экономика - Tim Jordan
Интересным примером может служить компания IBM, которая в 1993 году превратилась из крупной убыточной компании (многие считали ее канувшей в Лету) в компанию с прибылью в 5,8 миллиарда долларов (IBM 2017). Хотя этот сдвиг был связан со многими факторами, в частности с превращением компании из компании, специализирующейся в основном на аппаратном обеспечении для мэйнфреймов, в компанию, специализирующуюся на компьютерных услугах, одним из факторов стало использование свободного программного обеспечения, в частности Linux. Такое использование не просто снижает затраты IBM, компания вносит свой вклад в разработку программного обеспечения, что, в свою очередь, позволяет создать более совершенный Linux, на базе которого IBM может строить свои услуги. В 2006 году было подсчитано, что IBM вкладывает в разработку Linux около 100 миллионов долларов в год - несмотря на то, что программное обеспечение является бесплатным, именно "культурная" бесплатность является жизненно важной: свобода проверять и корректировать код. Более того, поскольку это коллективное начинание, и любой вклад в код затем становится доступным для всей кодовой базы, любой вклад может принести пользу IBM, Google или любому другому пользователю. В том же году, когда был оценен вклад IBM в разработку, было подсчитано, что общий объем коммерческих инвестиций в Linux превысил 1 миллиард долларов в год (Samuelson 2006: 24).
Обсуждение IBM также заставляет задуматься о том, что цифровые экономические практики могут быть восприняты и развиты компаниями и организациями, существовавшими до распространения цифровых и интернет-технологий, что пока, возможно, слишком часто подразумевается. Хотя многие из рассматриваемых мною практик применяются в компаниях, возникших вместе с распространением интернета и цифровых технологий, существуют и существующие компании, которые перенимают цифровые экономические практики. Стоит отметить, что такие практики не ограничиваются совершенно новыми компаниями, так же как интуитивно понятно, что не все новые компании в XXI веке должны быть основаны на цифровых экономических практиках.
Таковы экономические практики свободных программ, рассматриваемые с точки зрения пользователей, подразумевающие свободный доступ к коду, возможность манипулировать кодом и требование вносить в него свои усовершенствования. Коллективные пользователи, такие как IBM или Google, разделяют типы пользователей, являясь одновременно теми, кто берет программы и использует их, как я использую LibreOffice, чтобы написать эти слова, и пользователями, которые манипулируют и изменяют код, - создателями. Чтобы полностью понять экономическую практику свободных программ, важно изучить способы, с помощью которых корпорации стали создателями свободных программ, наряду с другими создателями, и исследовать, что означает создание свободных программ. Процесс открытого исходного кода - это ставка на идею о том, что не менее важен, чем сам код, и, возможно, более фундаментален процесс, с помощью которого этот код создается" (Weber 2004: 14). Процесс написания кода подразумевает, что люди сидят за компьютерами и набирают наборы инструкций на компьютерных языках, которые сохраняются и используются совместно, будучи интегрированными в кодовую базу программы. В этом смысле кодирование - это очевидная повседневная практика создания свободного программного обеспечения. Однако, как показывает этнографическая работа Коулмана, хотя это и верно, написание кода должно рассматриваться в контексте целого ряда других практик, которые вместе создают свободное программное обеспечение (Coleman 2012). Вебер утверждал, что три ключевых аспекта свободного программного обеспечения - это собственность, сообщество и политика, а я, опираясь на эту работу, сформулировал их как сотрудничество, объекты и собственность (Weber 2004; Jordan 2008). Опираясь на эти основы, особенно в свете работ Келти (2008) и Коулмана (2012), практики тех, кто активно создает свободные программы, можно понять по трем измерениям: кто создает код, кто принимает решения о коде и как измененный код вносит вклад в первые два измерения.
Свободное программное обеспечение возникло для создания программных проектов, которые кодировались группами добровольных кодеров; по определению, участники должны были быть в той или иной степени программистами. Опрос участников таких проектов, проведенный в 2002 году, показал, что 58,1 % из них - профессионалы в индустрии, а 35,4 % - университетские преподаватели, студенты или другие ИТ-специалисты, что в общей сложности составляет 93,5 % (FLOSS Project 2002: Part 4, 12). Есть некоторые возможности для написания документации и работы над юридическими вопросами, но основная деятельность заключается в производстве программного обеспечения сообществом тех, кто обладает достаточным опытом в области кодирования. Linux, особенно в первые годы своего существования, часто воспринимается как эталон такого взаимодействия, учитывая скорость и отзывчивость, с которой его создатель, Линус Торвальдс, проверял предложенные изменения в коде, прежде чем внести их в обновленную кодовую базу - часто используемый пример того, как мотивировать людей стать частью добровольного проекта 3 (Jordan 2008: 48-50). Видение открытого сообщества на самом деле ограничивается людьми с определенным опытом. Открытость еще больше ограничивается на практике, потому что люди, занимающиеся свободным программным обеспечением, в подавляющем большинстве случаев работают только над несколькими проектами: 71,9 % участвовали в от одного до пяти проектов за время своей работы программистом свободного программного обеспечения, а 55,3 % - только в одном или двух проектах (FLOSS Project 2002: Part 4, 31-2). Во многих проектах лишь небольшое число добровольцев вносит значительный объем кода. Например, число участников, чьи изменения были включены в ядро Linux, постепенно росло и достигло максимума в 1 821 человек для версии 4.12, но тридцать лучших участников внесли 16 процентов всех изменений в 2017 году (Corbet and Kroah-Hartman 2018: 11).
Значительное изменение в видении открытого сообщества кодеров произошло после того, как некоторые проекты свободного программного обеспечения стали частью крупных организаций, как корпоративных, так и государственных. Программы, имеющие большое значение для корпораций, такие как Linux или Apache, стали в основном кодироваться сотрудниками этих корпораций, в то время как другие программы остаются в большей степени в рамках открытого сообщества кодеров. Например, вклад в Linux программистов, которым компания не платит за работу в Linux, снизился с 14,6 процента в 2012 году до 8,2 процента в 2017 году. Девять ведущих разработчиков из компаний внесли 45,5 % всех изменений, а из 80 % всех изменений только 8,2 % были сделаны добровольцами. Linux, как уже отмечалось, является неотъемлемой частью ряда крупных компаний, поэтому
