Живое Серебро - Anne Dar
– Везунчики? – едко отозвался голос из толпы.
– Это последний год, когда Металлический Турнир будет длиться только три недели: неделя в Руднике и две недели в Ристалище. На последующие Турниры будет разработана двухмесячная программа, согласно которой до Ристалища будет допускаться только пятьдесят выживших, что на целых два десятка меньше нынешнего числа, так что да, можете считать себя везунчиками, но не конкретно ты, белобрысый. Слишком громко задал свой вопрос – я тебя запомнил, что для тебя нехорошо. Считай, до конца этой недели ты не доживёшь.
Глава 11
Нас долго вели по длинному подземному лабиринту, и чем дольше мы шли, тем хуже становилось состояние этого лабиринта: стены были обшарпаны и местами с полностью обвалившейся штукатуркой, плитка под ногами хрустела трещинами, а периодически и вовсе отсутствовала, освещение проявлялось всё тусклее и тусклее, так что в коридорах, до отказа забитых потоком людей, было нагнетающе темно и тесно. Если бы у меня была боязнь закрытого пространства и столпотворения, эти пятнадцать минут блуждания по кажущемуся бесконечным лабиринту могли бы стать серьёзным испытанием для моей психики. Очень сильно помогало присутствие Стейнмунна – пока моё периферическое зрение выхватывало знакомую серую накидку, развивающуюся слева от меня, мне было не так страшно, как могло бы быть…
Стейнмунн шёл в хвосте колонны парней, за которой следовала немногочисленная группа девушек, поэтому когда Крейг Гарсиа остановился напротив страшно ржавой и тяжелой железной двери, с душераздирающим скрипом открыл её и сказал заходить в это помещение исключительно девушкам, мы со Стейнмунном обменялись напряжёнными взглядами. Мы не ожидали, что нас разделят, так что уровень нервозности, скорее всего, у нас обоих спрогрессировал моментально.
– Чего рты раззявили? – грубо поинтересовался Гарсиа у парней, наблюдающих за девушками, проходящими за эту страшную дверь. – Это женские казармы, вам сюда вход воспрещен, так что не побалуетесь, ключик-то у меня, – с этими словами он вдруг шлёпнул по заднице последнюю переступавшую порог девушку с короткими волосами, на что та явно чуть сдержалась, чтобы не отреагировать грубостью – в конце концов, все помнили его угрозу “белобрысому” парню, да и он сам только что намекнул на то, что имеет от этого помещения ключ, а значит, имеет некоторое преимущество и даже власть нагадить всем, кто ему будет неугоден.
Прежде чем страшная дверь прямо перед нами захлопнулась с душераздирающим хлопком, моментально вызвавшим непроизвольные мурашки по коже, до нас донеслись слова Крейга, брошенного парням: “Мужские казармы дальше по коридору – двигайтесь!”.
Значит, казармы… Я резко обернулась и увидела четыре железные, двухъярусные койки. Понятно. Нас всего шесть, а спальных мест восемь, значит, драки за места не будет, но лучше сразу занять лучшую койку, а лучших здесь всего две – дальняя левая и ближайшая к выходу правая. Так как я стояла ближе к левой части комнаты, я сразу же двинулась к дальней левой кровати и, сняв с себя кофту и бросив её поверх кажущегося чистым одеяла, успешно застолбила за собой место. Все остальные сразу же последовали моему примеру и быстро определились со своими местами. Дальше начался немой осмотр помещения. Откровенно, эта казарма походила на обрывок какого-то кошмара: двухэтажные кровати хотя и были застелены чистым бельём, оказались страшно ржавыми и неприятно скрипучими; у изголовья моей кровати вдоль всей стены был выстроен один сплошной железный и не менее ржавый ряд закрытых шкафчиков, справа от которых зияла дыра в виде неровного прохода без двери, за которым обнаружился отталкивающий своим видом санузел – проржавевший общий душ на пять душевых мест, отсыревший бетонный пол и два унитаза, от которых сразу же хотелось отвести взгляд, впрочем, здесь обнаружилось присутствие целых десяти мотков туалетной бумаги – должно быть, мы могли считать эту находку роскошью.
Стоило мне выйти из душевой комнаты, как в казарме началось движение активистов. Конечно я понимала, что все собравшиеся здесь девушки являются тэйсинтаями, а значит, должны иметь если не стальные яйца, тогда определённо точно не самые простые темпераменты, и всё же узнать, что в моём окружении имеются придурковатые личности, было неприятно – куда приятнее было бы обнаружить, что все здесь более-менее адекватны и сон в этом месте может считаться если не безопасным, тогда хотя бы допустимым.
– Ну что, узнаем, кто есть кто? – скрестив руки на груди, в центр комнаты с громким вопросом-заявлением вышла самая высокая из нас, статная блондинка с желтым оттенком длинных волос. Я сразу же отметила, что у неё за спиной закрепились ещё две девушки. – Я Мэнди, мне двадцать два года, – продолжала громким тоном вещать инициирующая никому не интересное,
