Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan
Брюс, по сути, говорил: "Послушайте, мы попробуем. У меня есть возможность сделать это. Если мы достигнем цели в 57,5 процента - хорошо, а если нет, что ж, так тому и быть - мы вас предупреждали". Caveat emptor.
Брюс и четыре других топ-менеджера компании - SEC требует всевозможного раскрытия информации о пяти топ-менеджерах компании - также подписали с Lazard соглашения об удержании. Соглашение с Брюсом гарантировало ему ежегодную базовую зарплату в размере не менее 4,8 миллиона долларов в течение последующих трех лет. Совет директоров Lazard оставлял за собой право решать, какой бонус он получит, если вообще получит. В случае увольнения Брюса без объяснения причин и без "смены контроля" ему выплачивалась двойная годовая зарплата в качестве выходного пособия и пожизненное медицинское обслуживание для него и его семьи. Если же произойдет смена контроля и Брюс потеряет работу, ему выплатят выходное пособие, в три раза превышающее его годовую зарплату, - стандартный пакет компенсаций для американских руководителей высшего звена.
В случае увольнения штатного управляющего директора он не получал никакого выходного пособия, кроме зарплаты за трехмесячный период. По условиям соглашения об удержании Брюсу также разрешалось оставаться председателем совета директоров Wasserstein & Co., несмотря на то что эта фирма конкурировала с фондами прямых инвестиций Lazard. Если бы IPO состоялось, Брюс стал бы единственным генеральным директором публично торгуемой на Уолл-стрит фирмы, который одновременно возглавлял свою собственную фирму по выкупу. Нигде во всех пачках разоблачительных документов, которые Lazard подавала в Комиссию по ценным бумагам и биржам в течение пяти месяцев после первоначального документа от 17 декабря, не было копии первоначального трудового соглашения Брюса с Мишелем. Предположительно, этот документ был признан неважным для новой Lazard.
ЗАПОЛНЕНИЕ S-1 в декабре стало лишь первым шагом в официальном процессе IPO. На этом пути было много других формальных шагов. Например, прежде чем начать "роуд-шоу" - двухнедельное турне по нескольким городам мира, в ходе которого топ-менеджеры встречались с инвесторами, проводили презентации и отвечали на вопросы, Lazard шесть раз вносил поправки в свое первоначальное регистрационное заявление, каждый раз отделяя еще один слой луковицы и раскрывая все новые и новые подробности омерты Lazard. Но Брюсу и его лейтенантам предстояло многое сделать и за пределами сферы подачи документов в Комиссию по ценным бумагам и биржам. Первая проблема для Брюса возникла в Европе, где конкурирующие инвестиционные банки усиленно набирали европейцев, отказавшихся подписать письмо Брюса о поддержке IPO. Такие фирмы, как HSBC, UBS, Lehman и Deutsche Bank, как говорят, обратились ко многим из дюжины или около того банкиров в Европе, которые не подписали письмо.
Это было просто побочным явлением по сравнению с необходимостью Брюса погасить все более ожесточенные стычки, которые он вел с различными группами неработающих партнеров внутри фирмы - афтершоки, последовавшие за землетрясением, вызванным подачей заявки на IPO. До этих партнеров было доведено так мало информации об IPO и о том, как с ними будут обращаться, что они поглотили документ, когда он был подан. Многим из них не понравилось то, что они прочитали. Быстро выяснилось, что сделка, которую Брюс изначально заключил с Мишелем, предусматривала лишь продажу за наличные гудвилла Мишеля и французских партнеров-основателей. Изначально не были учтены десять или около того "ограниченных" партнеров, которые работали с момента создания Lazard Partners в 1984 году и, таким образом, обладали крошечными долями гудвилла, оцененными в общей сложности примерно в 20 миллионов долларов, что было просто ошибкой округления в контексте общей сделки, но, по понятным причинам, чрезвычайно важно для партнеров, участвующих в ней.
Когда они обнаружили, что Мишель, по сути, бросил их на произвол судьбы - они не получат денег в ходе IPO, - они были в ярости и на Мишеля, и на Брюса. Они наняли адвоката, чтобы бороться за включение в сделку. "Эти положения [в соглашении о выкупе] неуместны, разве что в контексте ПОЛНОГО выкупа ВСЕХ наших долей", - написал один из возмущенных мужчин. "Такой полный выкуп должен быть нашей главной целью. И раздел 7 операционного соглашения кажется нашим лучшим оружием в переговорах для достижения этой цели". Эта группа быстро привлекла внимание Стива Голуба и Майка Бионди и получила определенное удовлетворение. Вскоре Брюс согласился рассматривать их добрую волю как волю Мишеля; они тоже получат деньги.
Еще одна группа лондонских партнеров, вышедших на пенсию, поставила перед Брюсом более сложную проблему. Эти десять партнеров, получившие название "Лондонская группа", наняли собственного адвоката, чтобы бороться с Брюсом по поводу их опасений, что их пенсионный план, в котором не хватало 95 миллионов долларов, не будет полностью профинансирован на момент IPO, что оставит их обиженными и злыми. "Они считают, что нужно решительно атаковать не только BW, но и MDW (нарушение фидуциарных обязанностей, самоокупаемость, подставные лица и т. д.)", - написал один из партнеров, добавив, что эта группа намерена отправить "жесткое письмо обоим с изложением своей позиции, подкрепленное решительными действиями в SEC и, если потребуется, обращением в прессу". Эта битва не была бы так легко разрешена, и Лондонская группа прибегла к созданию ряда негативных материалов в прессе накануне IPO. Эта тактика сработала. Lazard согласилась отложить денежные средства от IPO, чтобы обеспечить полное финансирование пенсий в Великобритании.
Брюсу также нужно было разрешить затянувшийся спор с Деймоном Меццакаппой, многолетним руководителем отдела рынков капитала, который ушел на пенсию в конце 1999 года. По обжорному соглашению Мишеля с Дэймоном он должен был получать большую зарплату плюс 3 процента от прибыли New York с 2000 по 2002 год по усмотрению Мишеля. Когда Мишель и Брюс распределили гудвилл в конце 2001 года, Меццакаппа не получил ничего, несмотря на то, что у него оставался процент от прибыли. Вскоре после прихода Брюса процент прибыли перестал иметь какое-либо значение, поскольку прибыли больше не было, Меццакаппа был недоволен. Как и многие другие, он и представить себе не мог, что старый способ Lazard платить партнерам в зависимости от процента от прибыли может быть перевернут Брюсом с ног на голову и уничтожен. Дэймон подал в суд, и дело дошло до арбитража, согласно правилам Уолл-стрит по разрешению споров о бонусах. В начале 2005 года, как раз когда арбитраж должен был начаться, Брюс и Дэймон заключили мировое соглашение (за акции стоимостью
