Теневой раб. Том 5: Ночь ужаса - Guiltythree
Просто Санни ожидал… чего-то большего. Горькое поражение, которое он потерпел в ЛО49, оставило след на его сердце. Хотя он не хотел признавать этого, правда заключалась в том, что Санни боялся Ужаса.
Был ли этот страх иррациональным?
'Мраморная Оболочка даёт мне высокую защиту от ментальных атак. В настоящее время это Вознесённый атрибут на один ранг ниже Ужаса, но он также усилен моими тенями. Кровавая Волна и Наев… Я не знаю, какие у них есть инструменты для защиты своего разума, но любой представитель великого клана должен иметь в своём распоряжении большой арсенал Воспоминаний…'
Возможно, истина была настолько проста — они втроём были слишком сильны, чтобы на них могло подействовать величайшее оружие Ужаса.
Он расправился с очередным рабом и ненадолго встретился с Наевом, после чего они вдвоём схватились за руки, чтобы толкнуть друг друга в разные стороны. В этот момент Грех Утешения вздохнул.
«Такой дурак…»
Санни поморщился, поднимая нефритовый цзянь, чтобы встретить очередного врага. Он уже привык к тому, что проклятый меч поражает все его самые сокровенные неуверенности: недостаток образования и интеллекта — в основном эмоционального — был одним из них.
Однако… почему Грех Утешения заговорил именно сейчас?
'О чём я думал?'
О том, что они втроём были очень устойчивы к самому мощному средству атаки Ужаса… а до этого — о том, сколько действий существо совершало одновременно, от борьбы с Кровавой Волной до управления штурмом портовой крепости.
Он продолжал убивать одного раба за другим, всё больше и больше отвлекаясь от ощущения надвигающейся гибели. Теперь его интуиция уже почти кричала.
'Я не понимаю… Я не понимаю… Чёрт!'
Санни, стиснув зубы, прорвался сквозь группу мерзостей. К счастью, их осталось гораздо меньше, так что у него было немного пространства для размышлений. Благодаря этому ему в голову пришла случайная мысль.
'Интересно, как дела у Дейла…'
И тут он замер, что едва не стоило ему глаза.
Дейл и другие защитники Фалькон Скотта, должно быть, уже уничтожили многих рабов на берегу.
И здесь, в глубинах океана, Санни и Наев тоже убили свою долю.
И Ужас… который был рассредоточен, контролируя их всех… был освобождён от бремени командования рабами. С каждой уничтоженной людьми марионеткой существо вновь обретало способность концентрировать все свои силы в одной точке.
Внезапно его до самых костей пробрал холод. Санни обернулся, чтобы увидеть битву между Ужасом и Святым. Но он опоздал на несколько мгновений.
Глава 1019: Падение Фалькон Скотта (37)
На некотором расстоянии от него бесплотный цветок внезапно закружился, его прекрасные лепестки вырвались наружу, словно поток белого шёлка. Призрачные щупальца из струящейся ткани устремились к наступающему Святому, слишком быстрые и коварные, чтобы от них можно было увернуться.
Пока Санни в страхе наблюдал за происходящим, голова Кровавой Волны окуталась шёлком, его светящиеся глаза исчезли из вида. Тело чудовищной косатки задрожало, слабо дёрнулось, а затем стало странно неподвижным.
'Боги…'
Он увидел и нечто гораздо более пугающее.
Два длинных лепестка уже летели сквозь тёмную бездну, приближаясь к Санни и Наеву. Они были быстрыми… слишком быстрыми. Неотвратимо.
У него не было времени ни уклониться, ни даже среагировать. Поблизости не было рабов, в чьих тенях можно было бы спрятаться, и не было достаточно времени, чтобы попытаться уплыть. Санни успел лишь броситься вперёд с Грехом Утешения. Нефритовое лезвие встретилось с белым лепестком, прорезав ткань. Небольшой кусок её отлетел в сторону, но лепесток ничуть не замедлился.
Казалось, он развернулся в бескрайний простор струящегося шёлка, окружая Санни со всех сторон. Затем Санни окутала холодная белизна, охватив его и обездвижив. Ощущение гладкого сатина[52], прикоснувшегося к обнажённой коже, заставило Санни вздрогнуть.
'Прок… лятье…'
Затем мир застыл.
Тёмная бездна океана исчезла, сменившись вечностью трепещущей белой ткани.
Его усталость и страх тоже пропали.
Его памяти, предвидения, осознания, намерения и решимости больше не было.
Его разум был пуст.
Санни смутно помнил, что у него были мысли, желания и надежды. Но теперь эти слова казались бессмысленными, а их смысл — непостижимым. Собственно, и слово, которое он использовал для описания себя — Санни — тоже было бессмысленным. Каким же странным оно казалось…
Окружённый струящимся шёлком, он почувствовал движение. Вокруг него двигались… тени… Он тоже двигался, приближаясь к самой большой из них.
С каждым мгновением его самоощущение всё больше и больше растворялось. Вскоре оно полностью исчезнет. И тогда на его место придёт что-то новое, что-то старое, что-то более тёмное, что-то… ждущее… что-то, что собиралось забрать его место.
При этом он чувствовал себя спокойно.
Он чувствовал себя… пустым.
Пустота успокаивала.
Лишь одна вещь портила спокойную белизну пустого мира из сатина.
…Зловещий, насмешливый голос. Он злорадно прошептал ему в ухо:
«Ну вот и всё. Жалкий конец для жалкого дурака».
Подстёгнутый ненавистным голосом — его собственным голосом — Санни вдруг вспомнил.
Лишённый Света.
Это было его имя.
Одно это воспоминание, словно ключ, открыло все остальные.
'Что… происходит?'
Он боролся с белой тканью, окутывающей его тело, но это было безнадёжно. Ужасающее понимание затопило его разум, заставляя вспомнить, что уже произошло, и что происходит прямо сейчас.
И что, вероятно, должно было произойти.
Сознание Санни странно раздвоилось, одна его часть ощущала реальность того, что его протащили сквозь массу воды одним из лепестков Ужаса, а другая всё ещё терялась в бескрайнем просторе струящегося шёлка.
Он чувствовал, как безграничное чужеродное присутствие проникает в обе из них, видит их глазами, думает их мысли и жаждет большего. Это происходило медленно и затруднённо, но неизбежно. Санни попытался бороться с назойливым захватчиком, бросив всю свою силу воли на яростный штурм, но она просто разбилась о его огромную, древнюю и злобную чудовищность подобно стеклу.
'Ах… плохо…'
Его мысли замедлялись.
Подозревая, что борьба с Ужасом в ментальном пространстве — тщетное начинание, Санни попытался освободиться от физических пут. Однако его руки были крепко прижаты к телу, а белая ткань отказывалась расступаться перед лезвием Греха Утешения, как это обычно делала плоть других Кошмарных Существ. Он не мог разрезать её, имея возможность лишь слегка пошевелить запястьем.
'Проклятье!'
Санни смутно ощущал тени Наева и Кровавой Волны на некотором расстоянии от себя. Казалось, что только он один пытается бороться с лепестками Ужаса. Они оба, вероятно, всё ещё были загипнотизированы… но почему же тогда он
