Лайла. Сквозь галактику за счастьем - Магда Макушева
— Нет. Ваша кровь будет находиться в хранилище в запечатанном виде. Это нужно по правилам комитета для межпланетных перевозок, — отчеканила Энрика, положив мою ладонь на прибор. Ее руки оказались ледяными, и мне почудилось, что они дрожат. Я поморщилась, почувствовав укол, и отвернулась, когда колба стала наполняться густой алой жидкостью. От вида крови меня всегда кидало в пот и тошнило.
— Все, — выдохнула медик с явным облегчением. — Можете быть свободны, госпожа Орис... То есть госпожа Боянова.
— Боянова, — повторила я с нажимом, даже не дернувшись от упоминания фамилии бывшего мужа, ставшей мне теперь чужой. Потом медленно поднялась, не удостаивая Энрику излишним вниманием и мечтая поскорее убраться отсюда. Надеюсь, больше за время полета мне не придется посещать медблок и как-то взаимодействовать с этим человеком.
Мне хватало силы воли и благоразумия не ввязываться ни в какие выяснения отношений. Это далось несколько тяжелее, чем я рассчитывала, но вполне осуществимо.
— Вы меня преследуете? — раздалось тихое мне в спину.
Похоже, у Энрики, в отличие от меня, нервы были не такими крепкими и закаленными.
— Что? — я даже замерла от услышанного, удивленно уставившись на женщину.
— Вы ведь хотите окончательно меня уничтожить. Отомстить за все...
— Верите или нет, вы — последняя, кого я желаю видеть на этом корабле, — отозвалась я совершенно искренне, хотя не собиралась перед этой дамой как-то оправдываться. — Но так сложились обстоятельства. Мне предложили место в миссии, и я воспользовалась этим шансом. Вот все, что вам нужно знать о моем присутствии на “Невусе”. Не одна вы хотите что-то поменять в своей жизни.
— Я вам не верю, — зашипела госпожа Болер. — Вы просто хотите и здесь сделать мою жизнь невыносимой. После всего, что...
Я горько усмехнулась и покачала головой.
“Почему она из разлучницы стала жертвой? Почему из нас двоих в результате жалеют именно ее?”.
Даже сейчас Энрика ведет себя так, словно она — единственная пострадавшая сторона, а я — виновница ее бед.
Как удивительно все же устроены разумные. Они быстро забывают собственные грехи и злодеяния, неправильные выборы или решения. Легко переобуваются в тех ситуациях, когда их поступки оборачиваются против них, воздавая по заслугам.
"По чужим карманам не ищи, свои стереги!" — говаривала бабуля Нана на подобный случай.
Я никогда не желала этой женщине зла. Адаму да, желала еще в самом начале, когда во мне бушевала обида за его предательство, но разве кто-то может меня за это осудить?
— Стоп! — вскинула я руку. — Смею напомнить, что лично я ничего плохого вам не делала. Никогда. Чего не могу сказать о вас, Энрика. Я бы вообще с радостью забыла о том, что вы существуете, так что предпочту делать вид, что мы незнакомы. И советую вам поступить так же...
Не я легла в постель с чужим мужем. Не я строила планы по обману его супруги. Не я шествовала с ним под руку, довольно улыбаясь на глазах у всего среднего тора “Экраны”, не думая о последствиях или тем более о моих чувствах. И не я вместо того, чтобы позаботиться о своем хрупком здоровье, зачем-то притащилась к бывшей супруге своего любовника, узнав страшные новости о его гибели, что породило все эти чудовищные слухи о моей причастности к случившейся трагедии.
Но я не стану озвучивать этого сейчас, потому что от намеченного курса отклоняться не планирую. Адам и Энрика — прошлое. Да, мне от него не убежать, но переступить через него я вполне в состоянии.
Вмиг побледневшая госпожа Болер открывала и закрывала рот, не найдя никакого достойного ответа. В этот момент она выглядела как-то блекло и жалко, хотя я по этому поводу даже не злорадствовала.
Я не буду лукавить, что не боюсь повторения ситуации со слухами на станции уже здесь, на фрегате. Но все же надеюсь, что Энрика не станет рассказывать всем и каждому, какая она несчастная, и как опасна я, сигойна Лайла. Это может запачкать и ее в конце концов.
Буду уповать на то, что участники экспедиции мыслят шире, не так субъективны, ограничены или однозначны в своих суждениях. Эти разумные видели другие планеты и расы, жили в разных уголках галактики, так что могут отреагировать совершенно не так, как жители "Экраны” и увидеть произошедшее таким, какое оно есть без всяких глупых фантазий.
Если отбросить мистику, как правильно отметил господин Айс, любой адекватный разумный поймет, как бредово все это звучит со стороны. Я имею в виду мою вину в произошедшем с бывшим мужем и его любовницей и мои "способности проклинать врагов".
Жители “Экраны”, будучи в большинстве своем в каком-то роде заложниками станции без возможности оттуда сбежать, имеют свой, особый менталитет, сформированный закрытым ото всех местом обитания, где они варятся в собственном соку и развлекаются сплетнями друг о друге. Я верю, что участники миссии не такие, хотя предпочла бы, чтобы о моих злоключениях на станции вообще ничего не узнали.
— Хорошего дня, госпожа Болер, — произнесла я, отворачиваясь и стремительно покидая закрытую часть отсека.
— Все прошло успешно? — раздался голос старшего медика. Его взгляд казался слишком пристальным, а вид озабоченным и напряженным.
— Все в порядке, док, — улыбнулась, стараясь выкинуть из головы неприятный эпизод с Энрикой. — Я могу быть свободна?
— Можете, — кивнул данарец. — Анализы подтверждают, что вы полностью здоровы и без проблем перенесете полет. Я получил вашу карту из медцентра станции вашего кольца, так что с любыми жалобами можете, не стесняясь, обращаться к нам.
— Буду иметь в виду, — отозвалась я.
“Я сюда сунусь только если совсем припечет!” — подумала вслед за этим.
— Аналитический центр прямо по коридору через два отсека налево, — пояснил данарец, раскрывая передо мной створки автоматических дверей. — До встречи, госпожа Боянова. Рад, что вы решили присоединиться к команде “Невуса” и думаю, вы не пожалеете о своем выборе.
— Взаимно, — искренне ответила я, стараясь не реагировать на фигуру Энрики, стоящую чуть в стороне и прислушивающуюся к разговору. — Надеюсь, что я действительно не пожалею.
***
Агроотсек и место моей непосредственной работы, как я уже рассказывала, находился на третьем, самом нижнем, техническом ярусе “Невуса”. Он представлял собой довольно внушительных размеров единое пространство, заполненное четырьмя двухуровневыми полностью автоматизированными оранжереями типа “Оазис”, то есть закрытыми искусственными экосистемами или
