Новый мировой беспорядок и индийский императив - Shashi Tharoor
Возможно, менее известной, но не менее важной является другая ключевая гипотеза, разработанная ВЭСР в отношении бедности, утверждающая, что она является "одной из основных причин и следствий глобальных экологических проблем". Вот эти слова: '...Но бедность сама по себе загрязняет окружающую среду, создавая экологический стресс в другом смысле. Бедные и голодные люди, чтобы выжить, часто разрушают свое ближайшее окружение: Они вырубают леса, их скот пасет пастбища, они чрезмерно используют малоплодородные земли, и все большее число людей устремляется в перенаселенные города. Совокупный эффект этих изменений настолько масштабен, что превращает бедность в одно из главных глобальных бедствий.
Сила этого нарратива была воспринята во всем мире, особенно доминирующими институтами глобального управления. В 1990 г. в Докладе ООН о развитии человеческого потенциала (ДРЧП) было сказано: «Бедность - одна из самых больших угроз окружающей среде». И вновь эта взаимосвязь была подчеркнута в обзоре МВФ в 1993 г.: "Бедность и окружающая среда связаны между собой, поскольку бедные чаще прибегают к деятельности, которая может ухудшить состояние окружающей среды".23 В 1992 г. журнал The Economist опубликовал отчет под названием "Вопрос, который забыли в Рио" (ссылка на статью). В 1992 г. журнал The Economist опубликовал доклад под названием "Вопрос, который забыл Рио" (речь идет о конференции в Рио-де-Жанейро, состоявшейся через два десятилетия после Стокгольмской конференции), в котором настаивалось, что рост населения является наиболее важным аспектом, требующим решения проблемы глобального потепления и изменения климата, и писалось, что «большая часть ущерба, который может возникнуть в результате изменения климата в следующем веке, происходит уже сейчас, и это не имеет никакого отношения к углекислоте первопричиной этого ущерба является сочетание роста численности населения и бедности в странах третьего мира».
Мнение о том, что бедность является непосредственной причиной изменения климата, настолько укоренилось во мнении западной элиты, что никто из них не задумывался о том, так ли это на самом деле, и не задавался вопросом, почему развитые страны, в которых проживает менее 20% населения, произвели более 70% исторических выбросов с 1850 г. до 2011 г. Эта своекорыстная парадигма - что население и бедность являются основной причиной изменения климата - определяла дискурс устойчивого развития в течение нескольких десятилетий. Экономисты, ученые и правительства тогда не признали, что экологический стресс вызван в первую очередь экономическим укладом глобального Севера, основанным на потреблении.
Несмотря на то, что первопричиной экологического ущерба является бедность, тон, заданный в Стокгольме, не остановил Глобальный Север от прекращения эксплуататорской экологической практики. Так, например, когда в Европе и Америке поднялся шум за более эффективное регулирование промышленных отходов, эти страны прибегли к самому дешевому способу - отправке их в страны третьего мира. По оценкам, с 1989 по март 1994 года страны ОЭСР экспортировали в развивающиеся страны более двух миллионов тонн токсичных и опасных отходов. Чаще всего эти страны не имели технологий для утилизации таких отходов, и экологические и социальные издержки такой практики были просто ошеломляющими. Несмотря на то, что Базельская конвенция (о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением) в конечном итоге запретила перевалку многих видов токсичных отходов, практика экспорта отходов в страны третьего мира продолжалась в течение нескольких лет.
В итоге развивающиеся страны не только не смогли доказать негативную роль Запада в усугублении экологической деградации, но и сами оказались под ударом критики со стороны этих стран в связи с ростом численности их населения.
Однако справедливости ради следует отметить, что события в Стокгольме в конечном итоге послужили катализатором более широкого обсуждения проблемы влияния неустойчивого роста и изменения климата. В 1988 г. ГА ООН однозначно определила изменение климата как "общую проблему человечества". В то же самое время была создана Международная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК), которая должна была регулярно оценивать влияние человеческой деятельности на изменение климата. В 1990 г. был опубликован Первый оценочный доклад МГЭИК (FAR), в котором содержалось предупреждение о том, что, несмотря на некоторую степень численной неопределенности, деятельность человека приводит к увеличению концентрации углекислого газа в атмосфере и росту средних температур. Многие из этих событий были ускорены заметными последствиями изменения климата и ухудшения состояния окружающей среды. Обнаружение дыры в озоновом слое над Антарктикой, химические и ядерные катастрофы в Бхопале и Чернобыле - все это активизировало усилия общества по противодействию изменению климата.
После Стокгольма следующая крупная инициатива по изменению климата и устойчивому развитию должна была состояться в Рио-де-Жанейро в 1992 году. За прошедшие десятилетия экологические проблемы заняли центральное место в глобальной политической повестке дня. Несмотря на силу научных данных и требования общественности, Соединенные Штаты по-прежнему оставались главным камнем преткновения на пути этих усилий. Скептическое отношение к научным данным об изменении климата по-прежнему исходило из США. Стоит отметить, что в это время средний уровень выбросов углекислого газа на душу населения в развивающихся странах составлял лишь десятую часть от среднего показателя по ОЭСР, а уровень выбросов на душу населения в таких регионах, как Индийский субконтинент и Африка, составлял примерно одну двадцатую от американского. В преддверии Рио раскол между Глобальным Севером и Югом достиг переломного момента. Дебаты были настолько острыми, что общественные организации с обеих сторон вступили в войну доказательств: вашингтонский Институт мировых ресурсов (WRI) представил доклад о прогнозируемых выбросах, в котором подчеркивалась негативная роль развивающихся стран в ближайшем будущем. Этот доклад подвергся резкой критике со стороны Центра науки и окружающей среды (CSE), расположенного в Нью-Дели, как "политически мотивированная" попытка «обвинить развивающиеся страны в изменении климата и увековечить существующее глобальное неравенство в использовании окружающей среды и ресурсов Земли».
В отличие от Стокгольма, эйфория развивающихся стран по поводу достижения лучших условий для себя в вопросах глобального управления угасла. С самого начала было ясно, что развитые страны не перестроит отношения между Глобальным Севером и Югом. Используя свои укоренившиеся позиции в институтах глобального управления, США и их союзники утверждали, что международное право не может относиться к развивающимся странам более благосклонно, чем к развитым (как того требовал новый международный экономический порядок). Они утверждали, что необязательная резолюция ООН не может изменить обычное право и что они по-прежнему имеют право на компенсацию за любую экспроприированную иностранную собственность. При этом они забывали, что большая часть этой "иностранной собственности" была получена в результате колониальных захватов.
Развитые страны также поспешили разработать новые международные законы, которые бы подорвали попытки недавно образовавшихся независимых государств реализовать суверенитет над своими природными
