10 книга - Галина Дмитриевна Гончарова
А жить хочется...
Сен Релар делал все возможное и невозможное, но вирмане уверенно нагоняли «Русалку».
Шерт Дарен подошел к капитану.
— Что делать будем, кэп?
— А что тут сделаешь? — огрызнулся Джок. — они нас скоро нагонят.
— Это и так понятно. Драться будем?
— они нас в лохмотья покромсают, — Джок не питал иллюзий относительно своей команды.
Торговля, мелкая неучтенка, может, и контрабанда...
Если пограбить, то только как шакал — налететь на ослабленного противника, рвануть кусок мяса и удирать побыстрее.Но драться с вирманами?
Шакал может схватиться с волком, но кто при таком раскладе возьмет вверх?
Ох, не шакал.
Умирать никому не хотелось. Да еще было б за дело, а то...
За что!?
Уже и не за что, как бы... ни барона на борту, ни графини...
— Можем попробовать поторговаться, — скривился Джок от предстоящего унижения.
— Думаешь, получится?
— Хуже-то точно не будет.
С этим боцман был согласен.
— Тогда поднимай черный стяг.
Черный щит или черный флаг — хочу поговорить. Красный — бой до смерти. Разговоров не будет.
Джок отправился в каюту и принес черную ткань. Собственноручно прицепил — и поползло полотнище вверх, сопровождаемое зубовным капитанским скрежетом.
* # #
— Поговорить хотят.
— что делать будем, капитан?
Лойе, боцман, ожидал решения. Ждали и остальные.
И Ивар махнул рукой:
— Поднимай черный щит.
— А может...
— Убить их несложно. Но нам же не только добыча нужна... Да и корабль паршивый, и за команду много не дадут в Ханганате.
Это было верно.
И то сказать — были б у Джока деньги, к чему бы ему жизнью рисковать? Открыл бы лавку, да и торговал в свое удовольствие.На мачту медленно пополз черный щит.
Поговорим.
Олав Хардринг приказал — узнать. Вот вирмане и про- «чесывали мору в поисках не добычи, а информации. И сегодня Ивару повезло.
* * #
Когда на мачту поднялся черный щит, Джок порадовался. Умирать сегодня не придется.
А вот когда на палубу спрыгнул вирманин...
Было у Джока такое...
Никому он в этом не признавался, но когда в тебе чуть больше пяти футов и трех дюймов роста, когда у тебя лысина и пузико, поневоле начинаешь... нервничать.
И завидовать.
Стоит перед тобой этакий громила, выше тебя на две головы, мышцы такие, что хоть ты мачту голыми руками ломай, топор Джоку еще и не поднять...
Смотрит сверху вниз... вот почему одним — такое, а другим эдакое!? И девки, небось, к нему липнут, и отбоя нет, и никто сверху вниз не взглянет, и спину у него по ночам не ломит...
Где справедливость-то?! Альдонай!?
Почему вот эта морская скотина выглядит, как ожившая девичья мечта, даже с переломанным носом и шрамом на лбу, а он, Джок, сколько ни пытается, все равно — не то получается.
И в шитой золотом одежде, и в кожаном плаще, и в доспехах он все равно выглядит смешно. Даже если он отличный мечник, и капитанство ему не за красивые глаза досталось...
Все равно обидно!
Обиду пришлось проглотить и даже поклониться.
Ивара поклоны не заинтересовали.— Я сейчас скажу имя, — громыхнул вирманин. — И если ты мне не ответишь...
— Что я могу рассказать господину? — Джок решил не сопротивляться.
— Лилиан Иртон.
Вирманин внимательно смотрел на реакцию людей, произнося это имя. И не прогадал.
Джок-то собой владел, а вот его матросы...
Не бывает так... все слышали, и все удержали лицо. Нет, не бывает. Ивар тоже не был дураком.
— Где она?
Вирманин не повышал голоса, не бранился, не обещал ничего, но у Джока мороз по спине пробежал. Как-то он мигом понял, что говорить надо правду и только правду. Топор бывает весьма убедителен в качестве аргумента, а здоровущий детина, который на этот топор опирается — тем более.
— Э... мы можем пройти в каюту, побеседовать.
Топор с хрустом опустился на палубу, заставив боцмана поморщиться.
— Я слушаю. Здесь.
Джок сглотнул — топор выглядел очень внушительно, а вирманин — очень решительно. И заговорил.
— Мы... нас наняли, чтобы отвезти барона Лофрейна в Авестер. Обычный фрахт. А когда барон поднялся на борт с дамой... бывает всякое. Может, это его любовница.
Вирманин смотрел немигающим взглядом гадюки. И кажется, не верил Джоку. Вот совсем.
— Когда она сказала, что она графиня Иртон, что ее похитили...
— Вы тоже не поверили?
— Помилуйте, господин! Мало ли что бабы говорят, кто ж им верить-то будет?! Барон сказал, что это его сестра, только душевнобольная, он ее домой везет... мол, ее графИртон... того... от... отлюбил, вот она себя графиней и возомнила!
Вирманин покивал и задал главный вопрос.
— Где ее сиятельство?
Вот тут Джоку и стало грустно. Ответ, увы, был печален.
— П-пропала.
- Что!?
Даже не так.
По буквам.
ч.т.о???
Джок икнул, пукнул от ужаса — и заговорил вдвое быстрее.
И про гада Алекса, и про Уэльстер, и про побег, и даже про художества на стене каюты...
Вирманин слушал, потом кивнул своим людям.
Обыск на «Танцующей русалке» был произведен быстро и качественно. Не нашли ни Лофрейна, ни графини, но несколько ее (предположительно — ее?) вещей остались.
Черновики, кое-какие наброски, одежду Лиля предусмотрительно забрала с собой.
Почерк графини вирманин не знал, и потому принял самое удобное для себя решение.
— Я высажу на ваш корабль призовую команду. Пойдете за нами.
— К-куда?
— На Вирму.
Джок замотал головой.
— Нас же там... Нет!
— А тут? — ласково уточнил вирманин. И погладил так нежно топор.
Джок не был отчаянной храбрости человеком, но за себя готов был стоять горой.— Какая разница? Тут хоть сразу кончимся, а там еще пытать будут... нет!
Ивар подумал пару минут. И снизошел.
— Мое слово. Жизнь вам оставят.
— А корабль?
— Зависит от рассказанного. И помни — сегодня ты уже живешь в долг.
Про себя Джок полностью был согласен с вирманином.
Если бы вирмане подняли красный щит — Джок не питал никаких иллюзий. Они бы их всех здесь положили. Но ведь не подняли?
А пока живу — и дальше жить очень хочется. И желательно капитаном, да на своем корабле...
— Мы подчиняемся, — скрипнул зубами Джок.
Но если он хотел заморочить голову вирманам и потом сбежать, его ждало жестокое разочарование.
Вирмане не первый год пиратствовали, и свое ремесло
