Chip War: The Fight for the World's Most Critical Technology - Chris Miller
Перри понимал, что благодаря миниатюризации вычислительных мощностей будущее войны, описанное Маршаллом, скоро станет возможным. Он был хорошо знаком с полупроводниковыми инновациями Кремниевой долины, поскольку использовал микросхемы Intel в устройствах своей компании. Многие системы вооружений, использовавшиеся во время войны во Вьетнаме, все еще работали на вакуумных лампах, но микросхемы в новейших портативных калькуляторах обеспечивали гораздо большую вычислительную мощность, чем старые ракеты Sparrow III. Перри сделал ставку на то, что если поставить эти микросхемы в ракеты, то американские вооруженные силы опередят советские.
Управляемые ракеты не только "нивелируют" количественное преимущество СССР, рассуждал он. Они заставили бы Советский Союз предпринять в ответ на это чудовищно дорогостоящие противоракетные мероприятия. По расчетам Перри, Москве потребуется от пяти до десяти лет и от 30 до 50 млрд. долл. для защиты от трех тысяч американских крылатых ракет, которые планировал разместить Пентагон, и даже в этом случае Советский Союз сможет уничтожить только половину прибывающих ракет, если все они будут выпущены по СССР.
Это был именно тот тип технологий, который искал Эндрю Маршалл. Работая с министром обороны Джимми Картера Гарольдом Брауном, Перри и Маршалл подтолкнули Пентагон к инвестированию значительных средств в новые технологии: новое поколение управляемых ракет, использующих интегральные схемы , а не вакуумные трубки; созвездие спутников, способных передавать координаты местоположения в любую точку Земли; и, что самое важное, новая программа по запуску следующего поколения микросхем, чтобы США сохранили свое технологическое преимущество.
Под руководством Перри Пентагон вкладывал деньги в новые системы вооружений, которые использовали преимущества Америки в области микроэлектроники. Развивались программы высокоточного оружия, такие как Paveway, а также управляемые боеприпасы всех типов, от крылатых ракет до артиллерийских снарядов. Датчики и связь также стали развиваться благодаря применению миниатюрных вычислительных мощностей. Например, обнаружение вражеских подводных лодок в значительной степени сводилось к разработке точных датчиков и обработке полученной информации по все более сложным алгоритмам. При достаточной вычислительной мощности, по мнению военных акустиков, можно было бы отличить кита от подводной лодки на расстоянии многих миль.
Управляемое оружие становилось все более сложным. Новые системы, такие как ракета Tomahawk, опирались на гораздо более сложные системы наведения, чем Paveway, используя радиолокационный высотомер для сканирования местности и сопоставления ее с картами местности, предварительно загруженными в компьютер ракеты. Таким образом, ракета могла самостоятельно перенацеливаться в случае отклонения от курса. Подобный способ наведения был теоретически разработан несколько десятилетий назад, но реализовать его удалось только сейчас, когда мощные микросхемы стали достаточно малы для установки в крылатую ракету.
Индивидуальные управляемые боеприпасы были мощным новшеством, но они были бы еще более эффективными, если бы могли обмениваться информацией. Перри заказал специальную программу, осуществляемую через Агентство перспективных оборонных исследовательских проектов Пентагона (DARPA), чтобы посмотреть, что произойдет, если все эти новые датчики, управляемое оружие и коммуникационные устройства будут интегрированы. Программа, получившая название " Assault Breaker", предусматривает создание воздушного радара, способного идентифицировать вражеские цели и передавать информацию об их местоположении в наземный центр обработки, который объединяет данные радара с информацией от других датчиков. Ракеты наземного базирования связываются с РЛС и направляются к цели. На конечном участке полета ракеты выпускают суббоеприпасы, которые индивидуально поражают цели.
Управляемое оружие уступало место идее автоматизированной войны, в которой вычислительная мощность распределялась между отдельными системами в немыслимых ранее масштабах. Это было возможно только потому, что США шли по пути "десяти- и стократного увеличения плотности чипов", как сказал Перри в 1981 г. в интервью, обещая сопоставимый рост вычислительной мощности. Мы сможем поместить на чип компьютеры, которые всего десять лет назад заполнили бы всю эту комнату", а на поле - "умное" оружие на всех уровнях".
Видение Перри было столь же радикальным, как и все, что придумала Силиконовая долина. Сможет ли Пентагон действительно реализовать высокотехнологичную программу? К моменту ухода Перри с поста президента в 1981 г., когда президентство Картера подошло к концу, журналисты и члены Конгресса обрушились на его авантюру с высокоточным ударом. "Крылатые ракеты: Чудо-оружие или подделка?" - спрашивал один обозреватель в 1983 году. Другой приравнивал передовые технологии Перри к "колокольчикам и свистулькам" , указывая на частые сбои и удручающие показатели поражения якобы "умного" оружия, такого как ракета Sparrow, работающая на вакуумных трубках.
Прогресс в области вычислительной мощности, которого требовал Перри, казался многим критикам научной фантастикой: они полагали, что технология управляемых ракет будет совершенствоваться медленно, ведь танки и самолеты тоже меняются медленно. Экспоненциальный рост, который диктует закон Мура, редко можно увидеть и трудно понять. Однако Перри был не одинок в своих прогнозах "десяти- и стократного" улучшения. Intel обещала своим клиентам то же самое. Перри ворчал, что его критики в Конгрессе - это "луддиты", которые просто не понимают, как быстро меняются микросхемы.
Даже после ухода Перри с поста президента Министерство обороны продолжало вкладывать деньги в передовые чипы и военные системы, которые на них работают. Эндрю Маршалл продолжал работать в Пентагоне, уже мечтая о новых системах, которые станут возможными благодаря чипам нового поколения. Смогут ли полупроводниковые инженеры добиться того прогресса, который обещал Перри? Закон Мура предсказывал, что смогут, но это было лишь предсказание, а не гарантия. Более того, в отличие от того времени, когда интегральные схемы только изобретались, индустрия микросхем стала менее ориентирована на военное производство. Такие компании, как Intel, ориентировались на корпоративные компьютеры и потребительские товары, а не на ракеты. Только потребительские рынки имели объем, позволяющий финансировать обширные программы НИОКР, которые требовал закон Мура.
В начале 1960-х годов можно было утверждать, что Силиконовую долину создал Пентагон. За прошедшее десятилетие ситуация изменилась. Американские военные проиграли войну во Вьетнаме, но индустрия производства микросхем выиграла последовавший за ней мир, связав всю Азию, от Сингапура до Тайваня и Японии, более тесными узами с США через быстро расширяющиеся инвестиционные связи и цепочки поставок. Весь мир был теснее связан с американской инновационной инфраструктурой, и даже такие противники, как СССР, тратили свое время на копирование американских чипов и средств производства микросхем. В то же время индустрия микросхем стала катализатором создания целого ряда новых систем вооружений, которые изменили способы ведения будущих войн американскими вооруженными силами. Происходило переосмысление американской мощи. Теперь от успеха Силиконовой долины зависела вся страна.
Часть
III
. Лидерство утрачено?
Глава 15. "Конкуренция жесткая"
"С тех пор как вы написали эту статью, моя жизнь превратилась в ад!" - ворчал один из продавцов микросхем Ричарду Андерсону, руководителю компании Hewlett-Packard,
