Корпорация и двадцатый век. История американского делового предпринимательства - Richard N. Langlois;
Все произошло иначе. В XXI веке сбылось все, чего опасался Билл Гейтс.
ЭПИЛОГ. Тогда и сейчас
Потребление - это единственная цель и задача всего производства, и интересы производителя должны учитываться только в той мере, в какой это необходимо для продвижения интересов потребителя.
-АДАМ СМИТ
Светское улучшение, которое воспринимается как должное и сочетается с незащищенностью личности, вызывающей острое недовольство, - это, конечно, лучший рецепт для разжигания социальных волнений.
-ЙОЗЕФ ШУМПЕТЕР
Судьба мемов - становиться клише. То, что мы живем в "новом позолоченном веке", - это мем, который поддался своей судьбе. 1 Годы на рубеже XXI века, как нам неоднократно говорили, имеют странное сходство с теми, что были на рубеже XX века. Как и в конце девятнадцатого века, и, как я уже утверждал, в значительной степени в отличие от середины двадцатого века, последние годы стали свидетелями феномена глобализации. Новая глобализация привела к тому же уровню неравенства доходов, который был характерен для предыдущего периода. Распределительные последствия новой глобализации, в свою очередь, привели к тем же видам обратной реакции, как популистской, так и прогрессивной, которые были заметны в начале двадцатого века. Возможно, самое важное, о чем мы часто слышим, это то, что в наши дни существуют те же виды доминирующих и, безусловно, монополистических фирм, которые возникли в самом конце девятнадцатого века. В результате мы должны возродить давно утраченное рвение к антимонопольному правоприменению, включая, возможно, возвращение к идеалу разрушения доверия, воплощенному Луисом Д. Брандейсом.
Начало XXI века действительно чем-то напоминает рубеж XX. Но есть и важнейшие моменты, в которых он решительно отличается от него. И уроки двадцатого века не ограничиваются уроками 120-летней давности.
Например, как и в 1920-х годах, в последние годы двадцатого века появился целый ряд новых технологических возможностей, которые фондовым рынкам было сложно оценить. Драматическое IPO компании Netscape в 1995 году заставило инвесторов обратить внимание на потенциал Интернета, хотя из-за радикальной новизны технологии точные масштабы этого потенциала оценить было невозможно. В период с 1995 по 2000 год количество инвестиций венчурных капиталистов увеличилось с 1 864 на сумму 7,2 млрд долларов до 7 974 на сумму 98,6 млрд долларов. 2 Как мы видели, многие интернет-компании вслед за Netscape вышли на фондовый рынок, большинство из них разместились на относительно новой бирже NASDAQ, которая в 1998 году стала первой биржей, торгующей электронными деньгами. Инвесторы, в основном розничные, а не институциональные, устремились к новым интернет-акциям. 3 Когда сводный индекс NASDAQ достиг своего пика в феврале 2000 года, он был почти в шесть раз выше, чем пятью годами ранее. 4 Это вдвое превышало темпы роста индекса S&P 500, который сам вырос в три раза. 5
Хотя Алан Гринспен считал, что отличить "пузырь" от настоящего роста стоимости, вызванного производительностью труда, практически невозможно и что управление рынками акций не входит в обязанности ФРС, ФРС все же начала опасаться роста инфляции; в феврале и марте 2000 года Совет дважды повышал ставку по федеральным фондам на 25 базисных пунктов. 6 Несмотря на то что NASDAQ и другие индексы начали снижаться, в мае ФРС повысила ставки еще на 50 базисных пунктов. К марту 2001 года индекс NASDAQ потерял 60 процентов от своего пикового значения - в конечном итоге он потерял 75 процентов, и в стране началась рецессия. Этот эпизод быстро получил название "крах доткомов", поскольку многие из некогда высококлассных интернет-компаний обанкротились. События были скрашены впечатляющими крахами на фоне бухгалтерских скандалов таких известных компаний, как Worldcom, которая, поглотив MCI, была основным поставщиком интернет-магистрали, и Enron, пытавшаяся переделать застоявшиеся энергетические предприятия в интернет-площадки.
Как и все биржевые крахи, "пузырь доткомов" запомнился как период безрассудного безумия и жадности. Однако есть основания полагать, что подобные эпизоды брожения могут принести реальную выгоду, позволив исследовать гораздо более широкий спектр технологических и рыночных возможностей, чем в менее бурные времена. 7 Рецессия доткомов была самой мягкой со времен Второй мировой войны, и она не оказала большого влияния на глобальную экономику. 8 Это несмотря на то, что рецессия ассоциируется с террористическими атаками 11 сентября, трагедией, которая вошла в американское сознание и задала мрачный тон новому столетию, и действительно была усилена. В конце концов, худшим результатом краха доткомов могло стать то, что он заложил основу для гораздо более разрушительного финансового кризиса и рецессии.
ФРС отреагировала на рецессию доткомов агрессивным снижением ставки по федеральным фондам, семь раз начиная с начала 2001 года и еще пять раз после терактов 11 сентября. 9 К октябрю 2002 года ставка, которая в конце 2000 года достигала 6,5 %, упала до 2,5 %, что стало самым низким показателем со времен администрации Эйзенхауэра. Летом 2003 года, когда уровень безработицы все еще превышал 6 %, он упал до 1 %, где и оставался почти год. 10 Однако, несмотря на резкое смягчение денежно-кредитной политики, инфляция оставалась на уровне 2 %. 11 У Алана Гринспена было объяснение: глобализация.
Глобализация конца XIX и начала XX века и ее последствия для распределения были обусловлены иммиграцией - потоками людей в гораздо большей степени, чем потоками товаров. 12 В первые четырнадцать лет XX века Америка ежегодно принимала почти 900 000 иммигрантов при населении в 76 миллионов человек в 1900 году.
