Одержимый - Владимир Геннадьевич Поселягин
Злой как чёрт, снова провёл алаверды, в этот раз окунулся по пояс, сапоги замочил, галифе, но забрался на поплавок, в шлюпку вернулся и переоделся в своё солдатское, вода ледяная. Потом снова замена, и взлетев, обогнал миноносцы, я снова сел и ждал. Были бы фейерверки, запустил бы. Да и видели меня японцы, в первую встречу тоже, пальцем показывали, но видимо за корейского рыбака приняли. В этот раз всё же отреагировали, замыкающий, по названию на борту это «Оборо», довернул и подошёл, освещая меня прожектором. Похоже японцы сами немного охренели, обнаружив в лодке русского офицера, на мне солдатское обмундирование, а шинель офицерская, погоны видно. Судя по удивлённым возгласам, те ожидали увидеть рыбака. Ага, понятно почему две плетённые корзины вынесли на палубу, купить рыбы хотели. Видать свежий улов приобрести возжелали. А тут даже большая радость, русский офицер. Русского языка, никто из японцев не знал, спросили у меня на английском, не владею ли, но я остановил перекличку.
— Господа, я владею японским языком. Хочу подняться на борт. Замёрз, знаете ли.
Нормально, высокий борт уже возвышался рядом. Спустили верёвочную лестницу, миноносец отработал задним ходом чтобы встать рядом. Второй стал замедлять ход, явно дожидаясь напарника, двое матросов спустились в шлюпку и помогли мне подняться наверх. Там уже встретили.
— Господа, прапорщик Иванов, Седьмая стрелковая дивизия Порт-Артура, имею честь сообщить вам, что беру ваш корабль на абордаж. Прошу не оказывать сопротивления, а проявляя дисциплину, сдаться, и дать себя связать, в ином случае вынужден буду вас уничтожить.
Секунду длилась недоумённая тишина, пока не взорвалась громким хохотом. Вот, а то говорят японцы невозмутимы. Тут некоторые по палубе катались, на ногах устоять не могли, такая смешинка напала. Я в Японии жил, знаю к ним подход.
— Ну что ж, вы сами выбрали эту судьбу. К бою!
Я тут же стряхнул двух матросов, что стояли рядом и вцепились в меня, те за борт улетали, и в моих руках появился «ПКМ». А тут без ручного пулемёта никак. «Стечкин» тоже без надобности, ресурс тратить не хочу. Поглазеть на пленного русского офицера влезали все, даже кочегары, на палубе толпа, за пять десятков. Где-то столько и есть в команде. Так что я стал веером от груди бить по японцам вокруг. И да, жалости особой не было, вон, первыми начали, чего плакать что вас убивают? Что хорошо, оружие было только у офицеров, сабли да револьверы в кобурах, я их первыми срезал длинной очередью, а дальше просто отбивался от японцев, стреляя в разные стороны, перенося огонь то в сторону носа, то в сторону кормы. А японцы лезли как безумные, даже не укрывались, хотя была такая возможность. Хорошо те не знают, что такое ручной пулемёт, иначе попрятались бы. Да трое и так прыгнули за борт. Бойня была, по-другому и не назовёшь. Патронный короб у пулемёта опустел, и я убрал его в хранилище, сразу вооружившись двумя револьверами «Смит и Вессона», с помощью них добив окончательное сопротивление. Всего десяток стояло на ногах, да и те раненые. Сменив оружие, я стал добивать подранков. Глянул и в шлюпку, туда забирался один из тех что за борт прыгнули. Пристрелил его. В такой операции не до милосердия. Двое матросов что спускались в шлюпку ранее, уже поднялись на палубу, тоже пали под пулемётным огнём. Вот так опустошив барабаны уже второй пары револьверов, сменил на «Браунинги», и продолжил, пока не убедился, на миноносце выживших нет кроме меня. Я ещё и внутренние отсеки проверил. Причём, ранее отключил прожектор, нашёл выключатель на мостике, там тумблер, и вообще отключил ходовые огни, а с прибором «ПНВ», это давало мне преимущество.
Стоит добавить, что команда второго миноносца, головного, явно сообразила, что происходит и разворачивала корабль, возвращаясь. Времени у меня мало, но есть. Зачистив всю команду «Оборо», убрал шлюпку в большое хранилище, пальцами до мачты дотянулся, и бегом на мостик, где проверил оба пулемёта, они смотрели на правый и левый борт соответственно, заряжены, но не приведены к бою, я сам взвёл затворы. Я быстро всё обдумал и понял, от второго японца мне не уйти, расстреляют артиллерий со стороны, а то и торпеду пустят. Нет, есть шанс отбиться, если те встанут борт к борту, чтобы отбить свой бывший корабль, но тогда да, пулемётами прочешу, ну и отобьюсь короткостволом. При нужде «ПКМ» использую. О захвате второго «истребителя» я не думал, мне бы этот удержать, хотя его абордаж меня поразил лёгкостью. Нет, японцы рвались ко мне как безумные, с кортиками в руках, но отсутствие огнестрельного оружия сыграло с ними злую шутку, я просто вынес их, хотя меня дважды и порезали, раны не глубокие, потом перевяжу. А вот с командой второго миноносца другое дело, те уже были во всеоружии, открыв арсенал, у пулемётов и пушек расчёты стояли. На мостике, щурясь, наблюдая за приближением второго эскадренного миноносца, я быстро перезарядил «ПКМ», потом «Браунинги», и вытряхнув гильзы из двух «Смит и «Вессонов», перезаряжал. Мне всё оружие нужно. Те освещали прожекторами «Оборо», видели вповалку трупы на палубе, и подходили осторожно. Всё же рискнули пристать к борту, что порадовало, на палубу хлынула толпа, двое матросов связали канатами оба боевых корабел, когда я появился с двумя револьверами в руках и открыл огонь, не по боевой группе в тридцать голов что оказались на «Оборо», а по прожекторам и расчётам, особенно пулемётов, быстро сокращая их количество. Потом и по артиллеристам. Только одна пушка успела грохнуть выстрелом, когда я закончил. Это и даст мне преимущество.
Сделав дело, а я и офицеров застрелил на мостике «истребителя», он оказывается назывался «Ниджи», и спрыгнув на
