The Transformation of the World: A Global History of the Nineteenth Century - Jürgen Osterhammel
Фотоаппарат обладал меньшим экзотическим эффектом, чем перо или кисть. Уже в 1842 году Жозеф-Филибер Жиро де Пранжи сделал несколько замечательных дагерротипов средневековой европейской и исламской архитектуры и установил между ними сильное эстетическое родство. Место "чужого" в европейском воображении второй половины XIX века почти немыслимо без фотографического изображения. Идея создания "фотографического музея человеческих рас" навязчиво преследовалась и привела к самым разнообразным результатам. С одной стороны, изображения нищеты - например, китайских опиумных притонов или разрушенных мест индийского восстания 1857-58 годов - окончательно лишили "сказочный" Восток его очарования. С другой стороны, чужое стало более осязаемым, чем в обычных изображениях благородного или не очень дикаря, и колонизаторам стало легче иллюстрировать сцены своего правления для публики на родине.
В некоторых странах Латинской Америки - например, в Перу - фотография была принята гораздо охотнее, чем в Европе и Северной Америке. 1840-е годы стали для Перу эпохой бума, и новый вид искусства идеально вписался в бурлящую атмосферу. Первой незападной страной, в которой фотография получила распространение, стала Османская империя. В 1850-х годах в крупных городах этой страны начали появляться фотостудии, что произошло несколько позже, чем в Западной и Центральной Европе. Сначала они содержались европейцами и представителями немусульманских меньшинств для клиентов, которые также были в основном европейцами. Однако в последние два десятилетия до 1900 г. семейный портрет и фотография на рабочем месте стали основной частью культуры мусульманского высшего и среднего класса. Государство вскоре убедилось, что фотография может быть полезной, особенно в военных целях. Самодержавный султан Абдулхамид II использовал ее для проверки чиновников в провинциях, например, для определения того, идет ли строительство по плану, и для создания имиджа своей страны в Европе. Говорят, что он подарил одной из своих дочерей снимки подходящих кандидатов в жены.
К концу века фотография стала частью обыденной жизни многих обществ. Все ее разновидности, знакомые нам сегодня, уходят корнями в XIX век: реклама, пропаганда, фотооткрытки. Фотография была широко распространенным ремеслом, даже в небольших городах имелись свои студии и лаборатории. Фотоаппарат Kodak 1888 г., не требующий обучения и технических знаний, демократизировал фотографию и снизил ее художественные притязания. Более простые и дешевые устройства, а также изобретение рулонной пленки сделали производство изображений для частного использования технически доступным для обывателей. Вряд ли в доме среднего класса не было выставленных на всеобщее обозрение профессионально выполненных фотографий торжественных случаев или альбома с фотографиями, сделанными членами семьи.
Из всех систем наблюдения, которые были усовершенствованы или разработаны в XIX веке, именно фотография принесла наибольший прогресс в объективизации. Это остается верным, даже если учесть податливость и "субъективность", а значит, и художественную адаптивность этого средства. Конечно, большое количество фотографий было "подставлено", и многие из них демонстрируют запреты и предрассудки эпохи; фотографические изображения оказались полезными объектами такой деконструкции. Тем не менее, технология предоставила новый вид визуального доступа к миру, создала новые концепции правды и подлинности и предоставила инструменты создания изображений в руки тех, кто не имеет художественного таланта или образования.
Движущиеся изображения
Кино родилось в 1895 г. 22 марта в Париже "синематограф" сыновей фабриканта Луи и Огюста Люмьер и их инженера Жюля Карпантье впервые продемонстрировал движущиеся изображения. Люмьеры сразу же смогли предложить на продажу все: камеру, проекционный аппарат и пленку. В отличие от фотографии, новая технология с самого начала была готова к промышленному производству; уже в декабре состоялись публичные представления за плату. Семья Люмьер также подготовила отряд операторов новых аппаратов и разослала их по всему миру. К 1896-97 гг. фильмы Люмьера демонстрировались по всей Европе - от Мадрида до Казани, от Белграда до Упсалы, а также в ряде городов Восточного побережья США. Особенно популярным сюжетом стала коронация царя Николая II 26 мая 1896 года. Триумфальное продвижение кинематографа продолжалось: В 1896 г. операторы Люмьера появились в Стамбуле, Дамаске, Иерусалиме, Каире, Бомбее, Мехико, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айресе и Сиднее, а к 1899 г. кинокартины можно было увидеть в Шанхае, Пекине, Токио и Иокогаме. Почти повсеместно в это же время начали снимать кинофильмы.
С 1896 г. на всех континентах стали снимать документальные фильмы о королевских визитах, военных маневрах и повседневной жизни. Испанская коррида, Ниагарский водопад, японские танцовщицы и всевозможные уличные сцены были одними из самых ранних тем. Кино начиналось как средство репортажной съемки, подхваченное процессом глобализации. Первым известным демонстратором новой французской технологии в шанхайской чайной был Джеймс Рикалтон из Мейплвуда, штат Нью-Джерси, который предложил китайской аудитории движущиеся картинки визита русского царя в Париж и выступления египетской танцовщицы живота на всемирной выставке в Чикаго. Большой успех во многих странах имел фильм, снятый Огюстом Люмьером о рабочих на собственной фабрике. Новый носитель вскоре показал свою двойственную природу - постановочную и документальную. Поскольку операторы не присутствовали на главном международном событии лета 1900 г. - Боксерском восстании в Северном Китае, - на английских лугах и во французских парках были разыграны страшные сцены, представленные как подлинные свидетельства; особенно понравилась реконструкция нападения китайских повстанцев на пост христианской миссии. Более традиционные документальные кадры появились в освобожденном/побежденном Пекине только в 1901 г. Но трудно сказать, что здесь подлинное, а что иллюзорное. Жорж Мельес, считающийся изобретателем художественного фильма, снимал свою "Коронацию короля Эдуарда VII" (1902) в студии, после тщательного изучения события предыдущего года и с помощью британского церемониймейстера. Его фильм о деле Дрейфуса (1899) представлял собой своеобразную анимационную конверсию фотоматериалов из газет и журналов.
В последнее время в медиаисследованиях наблюдается тенденция к акцентированию внимания на перспективных и субъективных факторах, что ставит под сомнение претензии на истинность и объективность. В свете современного опыта технической и материальной податливости медиа такое недоверие действительно кажется оправданным. Искусство давно дистанцировалось от модели "реализма", и даже документальные течения в литературе и кино, впервые возникшие в XIX веке и никогда не исчезавшие, во многом утратили свою первоначальную наивность. Поэтому уже не так легко уловить эмоциональные коннотации объективизма или высокую оценку "позитивного" знания, характерные для XIX века. Его стремление к реальности, не лишенное корней в
