Party of One: The Rise of Xi Jinping and China's Superpower Future - Chun Han Wong;
Когда тогдашний вице-президент США Джо Байден посетил Китай в 2011 году, Си подробно говорил с ним о распаде СССР и о том, что баасистов и других авторитарных лидеров на Ближнем Востоке и в Северной Африке ждет аналогичная участь. Си охарактеризовал эти события как "наглядный урок для КПК - это означало, что партия не может оторваться от народа, что партия не может допустить разгула коррупции", - сказал Дэниел Рассел, высокопоставленный сотрудник администрации Обамы, который присутствовал на десятках встреч с Си до и после его прихода к власти. Ожидаемый лидер также объяснил, как партия должна преодолеть междоусобицы и чрезмерную автономию чиновников, действующих так, словно они управляют местными вотчинами. "Си Цзиньпин долго говорил о том, что естественное состояние Китая — это энтропия, что внутри страны существуют силы раскола и сепаратизма, а также внешние силы, которые пытаются ее расколоть", - вспоминает Рассел. «Он довольно прямо говорил о том, что Китаю нужна сильная, единая точка руководства - это Коммунистическая партия Китая - и что партии тоже нужна сильная, единая точка руководства».
Байден дал похожую оценку спустя годы, назвав Си "очень умным и расчетливым парнем", в теле которого "нет ни одной демократической кости с маленькой буквой "д"". В ходе их бесед Байден пришел к выводу, что Си "не считает, что демократия может быть устойчивой в 21 веке", эпохе настолько быстро меняющейся, что "только автократии способны справиться с этим", сказал он. «Потому что демократиям нужен консенсус, а для того, чтобы его достичь, требуется слишком много времени, слишком много усилий».
Взгляды Си стали общим обличением руководства Китая при Ху и премьере Вэнь Цзябао, которые были технократами скромного воспитания и считались компетентными воспитателями, неспособными на смелые действия. Когда полномочия по принятию решений были разделены между чиновниками с конкурирующими идеями и интересами, результатом часто становились политический тупик и вялые реформы, которые не смогли смягчить побочные эффекты стремительного роста. Многие китайцы чувствовали себя обделенными, даже когда их экономика выросла до второй по величине в мире. Разрыв в благосостоянии увеличивался, коррупция разрасталась, загрязнение окружающей среды ухудшалось, а страхи по поводу безопасности потребителей усиливались. Некоторые ученые назвали годы правления Ху Вэня "потерянным десятилетием", утверждая, что партия не смогла провести политические преобразования, которые были необходимы Китаю, чтобы справиться с замедлением роста и избежать экономической стагнации.
Внутри партии раздавались противоречивые голоса по поводу того, что следует делать. В докладе, опубликованном в 2008 году исследователями Центральной партийной школы, руководство призывалось к проведению ограниченных демократических реформ, предупреждая, что Китай рискует впасть в серьезную нестабильность, если партия не подчинится юридическим проверкам своих полномочий, не ослабит цензуру, не допустит более свободной прессы и не разрешит проведение конкурентных выборов. Некоторые представители общественной интеллигенции смело говорили о необходимости "конституционализма", призывая к юридическим сдержкам и противовесам и разделению властей, подобно либеральным демократиям. Однако многие князья считали, что пришло время одному из них отвоевать власть у простолюдинов. "Князья считают Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао "дворецкими" и "лавочниками", которые просто помогают им вести дела", - говорит Цай Ся, бывший профессор Центральной партийной школы, которая общалась в кругах князей, и сама является внучкой революционера. «В своем сознании князья считают, что "все под небом принадлежит нам, если мы не сделаем этого, то кто сделает?»
Оставались вопросы о том, подходит ли Си для этой работы. Отсутствие у него базы власти, по мнению некоторых аналитиков, сделает его уязвимым для вмешательства Цзян Цзэминя и Ху, чьи протеже могут обойти Си в процессе принятия решений. Партийная борьба может усилиться в зависимости от того, как будут распределены ключевые позиции между знаменосцами конкурирующих коалиций, идеологических лагерей и групп интересов. Коррупция и бюрократическая инерция, которые мешали Ху, останутся грозными проблемами для его преемника. Один японский журналист-ветеран даже опубликовал в начале 2012 года книгу под названием "Си Цзиньпин: Слабейший император коммунистического Китая.
Случайность или интрига, но последний этап подготовки к престолонаследию в 2012 году оказался благоприятным для Си. Потенциальные претенденты потерпели крах в коррупционных скандалах и скандалах с убийствами, что подмочило имидж партии, но в то же время поддержало чиновников, таких как Си, которые стремились к коренной и всесторонней реорганизации китайской бюрократии. После нескольких месяцев торга партийная элита согласовала в основном консервативный состав руководящей скамейки Си, отведя либерально настроенным претендентам менее важные роли и дав следующему генсеку твердый мандат на наведение порядка.
Самое драматическое падение произошло с Бо Силаем, князем и региональным начальником, претендовавшим на место в высшем руководстве. Бо родился в июле 1949 года, он был четвертым из семи детей героя революции, которого превозносили как одного из "восьми великих старцев" партии, занимавших руководящие посты в эпоху после Мао. Младший Бо был полон амбиций, харизмы и привлекательной внешности. На протяжении всей своей карьеры он демонстрировал чутье на публичность, более знакомое западным политикам, а также безжалостность, которая отталкивала многих в партии.
Как и Си, Бо оставил кабинетную работу в Пекине и занялся низовой политикой в 1980-х годах, став уездным чиновником в северо-восточной провинции Ляонин. Опираясь на лоббирование своего отца и собственные жесткие методы, Бо поднялся по местной иерархии и стал мэром Даляня, промышленного морского порта в Ляонине, а затем губернатором провинции. Он заработал репутацию блестящего политика, реализуя престижные проекты в сфере недвижимости, устраивая международные показы мод и управляя средствами массовой информации для создания блестящего личного имиджа. Став министром торговли в 2004 году, Бо вывел свой властный пафос на международную арену, переиграв начальство на торговых переговорах с США. Хотя в 2007 году Бо получил место в Политбюро, его выходки также нажили ему влиятельных врагов в Пекине, которые организовали его перевод во внутренний мегаполис Чунцин, чтобы не допустить его в коридоры власти.
Но Бо не успокоился. Став партийным боссом Чунцина, он задумал свое возвращение к национальной известности, смешав маоистскую ностальгию с популистской политикой. В ходе кампании, известной как "поем красное, громим черное", он поощрял массовое исполнение "красных песен" времен Мао, насыщал местный эфир революционными материалами и руководил жестокой чисткой преступных группировок, а также свержением предпринимателей и местной элиты, выступавших против него. Он выступал за государственную экономическую программу, стимулируя экономический рост и устраняя социальное неравенство за счет
