Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Я благодарю доктора Артура Апхэма Поупа, основателя Института Азии, за исправление некоторых ошибок в главах об исламе; доктора Герсона Коэна из Еврейской теологической семинарии Америки за проверку страниц о евреях; моего друга Гарри Кауфмана из Лос-Анджелеса за рецензию на раздел о музыке; и, pleno cum corde, мою жену за ее неослабную помощь и освещающие комментарии на каждом этапе нашей совместной работы над этой книгой.
Если Жнец задержит свою руку, то через пять лет выйдет заключительный том VII, "Век Разума", в котором история цивилизации будет доведена до Наполеона. Там мы раскланяемся и удалимся, глубоко благодарные всем, кто вынес на своих руках тяжесть этих томов и простил многочисленные ошибки в нашей попытке распутать настоящее на составляющие его прошлое. Ведь настоящее - это прошлое, свернутое для действия, а прошлое - это настоящее, развернутое для нашего понимания.
УИЛЛ ДЮРАНТ
Лос-Анджелес, 12 мая 1957 г.
УКАЗАНИЯ ПО ИСПОЛЬЗОВАНИЮ ЭТОЙ КНИГИ
1. Даты рождения и смерти обычно опускаются в тексте, но их можно найти в указателе.
2. Религиозная позиция авторов, цитируемых или упоминаемых в тексте, обозначается в библиографии буквами C, J, P или R - католик, иудей, протестант или рационалист.
3. Отрывки, предназначенные для решительных студентов, а не для широкого круга читателей, выделены уменьшенным шрифтом.
4. Чтобы сделать этот том самостоятельной единицей, некоторые отрывки из "Возрождения", посвященные истории Церкви до Реформации, были обобщены во вступительной главе.
5. Местонахождение произведений искусства, если оно не указано в тексте, обычно можно найти в Указателе под именем художника. Название города при таком распределении будет использоваться для указания его ведущей галереи, как показано ниже:
Амстердамский Рейксмузеум
Аугсбургская гемальдегалерия
Барселона - Музей каталонского искусства
Базель - Офентлихе Кунстсаммлунг
Бергамо-Академия Каррара
Берлинский музей Кайзера Фридриха
Бремен-Кунстхалле
Брюссельский музей
Музей изящных искусств в Будапеште
Чикагский художественный институт
Цинциннати - Художественный музей
Кливлендский музей искусств
Кольмар-музей Унтерлинден
Кёльн-Вальраф Рихартс Музей
Копенгагенский государственный музей искусств
Детройт - Институт искусств
Франкфуртско-Штадельский Кунстинститут
Женева - Музей искусства и истории
Гаага-Мауритсхус
Ленинград-Эрмитаж
Лиссабон - Национальный музей
Лондон - Национальная галерея
Мадрид-Прадо
Милан-Брера
Миннеаполис - Институт искусств
Мюнхенский дом культуры
Неаполь - Национальный музей
Нью-Йоркский столичный музей искусств
Нюрнбергско-германский национальный музей
Коллекция Филадельфия-Джонсон
Пражская государственная галерея
Галерея изобразительных искусств Сан-Диего
Стокгольм - Национальный музей
Художественный музей Толедо
Венский историко-кунсткамерный музей
Вашингтон - Национальная галерея
Художественный музей Вустера
Галереи Флоренции будут отличаться своими названиями - Уффици или Питти, как и галереи Боргезе и Национальная галерея в Риме.
6. В этом томе крона, ливр, флорин и дукат XIV и XV веков оцениваются в 25 долларов в деньгах Соединенных Штатов в 1954 году; франк и шиллинг - в 5 долларов; экю - в 15 долларов; марка - в 66,67 доллара; фунт стерлингов - в 100 долларов. Эти эквиваленты - всего лишь предположения, а неоднократное обесценивание валют делает их еще более опасными. Отметим, что в 1390 году в Оксфорде студент мог получить пансион за два шиллинга в неделю;1 около 1424 года лошадь Жанны д'Арк стоила шестнадцать франков;2 около 1460 года служанка отца Леонардо да Винчи получала восемь флоринов в год.3
КНИГА I. ОТ ВИКЛИФА ДО ЛЮТЕРА 1300-1517
ГЛАВА 1. Римско-католическая церковь 1300-1517 гг.
I. СЛУЖЕНИЯ ХРИСТИАНСТВА
Религия - последний предмет, который начинает понимать интеллект. В юности мы могли с гордым превосходством возмущаться ее заветными невероятностями; в наши менее уверенные годы мы удивляемся ее благополучному выживанию в светский и научный век, ее терпеливому воскрешению после смертельных ударов Эпикура, или Лукреция, или Лукиана, или Макиавелли, или Юма, или Вольтера. В чем же секрет этой стойкости?
Мудрейшему мудрецу потребуется сотня жизней, чтобы дать адекватный ответ. Он мог бы начать с признания того, что даже в эпоху расцвета науки существует бесчисленное множество явлений, которым нет объяснения в терминах естественной причины, количественного измерения и необходимого следствия. Тайна разума все еще ускользает от формул психологии, а в физике тот же удивительный порядок природы, который делает возможной науку, может обоснованно поддерживать религиозную веру в космический разум. Наше знание - это удаляющийся мираж в расширяющейся пустыне невежества. Жизнь редко бывает агностической; она предполагает либо естественный, либо сверхъестественный источник любого необъяснимого явления и действует, исходя из одного или другого предположения; лишь небольшое меньшинство умов может упорно приостанавливать суждения перед лицом противоречивых свидетельств. Подавляющее большинство человечества вынуждено приписывать таинственные сущности или события сверхъестественным существам, возвышающимся над "естественным законом". Религия - это поклонение сверхъестественным существам, их умилостивление, выпрашивание или обожание. Большинство людей измучены жизнью и жаждут сверхъестественной помощи, когда естественные силы их подводят; они с благодарностью принимают веру, которая придает их существованию достоинство и надежду, а миру - порядок и смысл; они вряд ли могли бы так терпеливо мириться с беспечной жестокостью природы, кровопролитием и сутяжничеством истории или своими собственными бедами и утратами, если бы не верили, что все это - части непостижимого, но божественного замысла. Космос без известной причины или судьбы - это интеллектуальная тюрьма; нам хочется верить, что у великой драмы есть справедливый автор и благородный конец.
Более того, мы жаждем выжить, и нам трудно представить, что природа должна так кропотливо создавать человека, разум и преданность, чтобы уничтожить их на зрелом этапе развития. Наука наделяет человека все большими возможностями, но все меньшим значением; она совершенствует его инструменты и пренебрегает его целями; она молчит о конечных истоках, ценностях и целях; она не придает жизни и истории никакого смысла или ценности, которые не отменялись бы смертью или всеядным временем. Поэтому люди предпочитают уверенность в догматах неуверенности разума; устав от недоуменных размышлений и неопределенных суждений, они приветствуют руководство авторитетной церкви, катарсис исповеди, стабильность давно установленного вероучения. Стыдясь неудач, потеряв любимых, омраченные грехом и страшась смерти, они чувствуют себя искупленными божественной помощью, очищенными от вины и ужаса, успокоенными и вдохновленными надеждой, вознесенными к богоподобной и бессмертной судьбе.
Между тем религия приносит обществу и государству тонкие и всепроникающие дары. Традиционные ритуалы успокаивают дух и связывают поколения. Приходская церковь становится коллективным домом, объединяющим людей в общину. Собор возвышается как продукт и гордость объединенного муниципалитета. Жизнь украшается священным искусством, а религиозная музыка изливает свою умиротворяющую гармонию на душу и коллектив. К моральному кодексу, не свойственному нашей природе, но необходимому для цивилизации, религия предлагает сверхъестественные санкции и поддержку: всевидящее божество, угрозу вечного наказания, обещание вечного блаженства и заповеди, имеющие не шаткий человеческий
