Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia
Если в начале двадцатого века еврейские поселенцы руководствовались сионистскими идеалами, то большинство поздних поселенцев руководствовались поиском убежища до, во время и после нацистских преследований евреев. Британские ограничения на иммиграцию с 1938 года были обусловлены неустанным противодействием арабских лидеров и делали убежище труднодоступным. Яростная враждебность арабов к еврейскому государству не ограничивалась одной Палестиной и имела любопытный эффект, который привел к увеличению численности населения Израиля, поскольку с 1948 года набирал обороты новый исход евреев из арабских земель. В течение дюжины лет еврейские общины Средиземноморья были в значительной степени сосредоточены в Израиле. В Северной Африке создание Израиля привело к антиеврейским беспорядкам, что вызвало постоянный отток сотен тысяч евреев из Марокко, Алжира, Туниса и Ливии, хотя более состоятельные и вестернизированные семьи часто избегали Ближнего Востока ради Франции или Италии. Таким образом, существовал как поток евреев с юга на север, так и с запада на восток. К 1967 году единственным крупным центром еврейского населения в Средиземноморье, помимо Израиля, стала южная Франция, образовавшаяся в результате миграции из Северной Африки. В остальном, 1 900 лет средиземноморской диаспоры внезапно обернулись вспять.
Именно сейчас Великобритания, Франция и Италия начали терять контроль над своими владениями в восточном и южном Средиземноморье. Ливанцы уже начали выступать за независимость от Франции в 1943 году (не самый лучший момент), но в 1946 году была принята любопытная конституция, гарантирующая права как христиан, так и мусульман; вместе с независимостью пришел экономический бум, поскольку Бейрут с его вестернизированным укладом стал главным портом и банковским центром в арабском Леванте. В Египте разрыв с прошлым принял другую форму: в 1952 году группа офицеров арабской армии захватила власть, а король Фарук отправился в изгнание, что стало первым этапом распада смешанного общества Александрии, которым слишком пышно управляла его династия. Волнения во французском и испанском Марокко, Алжире и Тунисе оказывали дополнительное давление на колониальные державы. Прямой британский контроль сужался до линии от Гибралтара через Мальту к Кипру и Суэцкому каналу. Это имело меньшее значение, чем могло бы иметь в годы войны; Индия получила независимость через два года после окончания войны, и, даже с учетом удержания Малайи, Сингапура и Гонконга, военно-политическое значение Суэца снижалось. Все это означало, что надежды Черчилля на восстановление британского господства над Средиземноморьем теряли актуальность при одном условии: если Советский Союз все-таки не найдет себе союзников в Средиземноморье. К 1956 году он именно это и сделал.
II
Революция, свергнувшая короля Фарука, вызвала новые опасения. Новый египетский лидер Гамаль Абдель Насер начал представлять себя в арабском мире как фигуру, которая восстановит самоуважение арабских наций (это сопровождалось стандартным настаиванием на том, что все они в конечном итоге являются единой панарабской нацией). Несмотря на то что в 1954 году Насер поощрял закулисный диалог с Израилем, ни одна из сторон не доверяла другой, и нерешительные попытки сближения переросли во враждебность.9 Британия и Франция согласились вывести войска из зоны канала в 1954 году, и их не должна была сильно удивить речь Насера в Александрии в июле 1956 года, в которой он объявил о национализации канала; возможно, больше всего их обеспокоил тот резкий тон, в котором он осуждал колониальные державы. Британский премьер-министр Энтони Иден решил, что перед ним "Гитлер на Ниле". За этими страхами скрывались другие, глобальные опасения: когда Соединенные Штаты отказались от поддержки строительства Асуанской плотины, которая должна была принести Египту процветание, Насер обратился к Советскому Союзу. Опасность того, что он может предложить своему новому союзнику военно-морскую базу в Средиземноморье, нельзя было игнорировать.
Британцы и французы полагали, что египтяне не справятся с управлением каналом, а израильтяне все больше стремились показать, что египетские обстрелы поселений в Негеве и набеги на Израиль арабских федаинов из оккупированной египтянами Газы должны быть остановлены силой. В октябре 1956 года Насер построил свою армию в Газе и начал язвительные словесные нападки на Израиль, угрожая стереть его с лица земли - тем самым еще больше подняв свой престиж в арабском мире.10 На тайной встрече под Парижем в октябре 1956 года премьер-министр Израиля Давид Бен Гурион призвал Францию и Великобританию объединить усилия против Египта, изложив несколько фантастических идей о рестабилизации Ближнего Востока с дружественным христианским Ливаном, полуавтономным Западным берегом под защитой Израиля и британским господством в Иордании и Ираке. Британский министр иностранных дел Селвин Ллойд считал, что все это слишком амбициозно, и по-прежнему верил, что "челюсть-челюсть" лучше, чем война-война, если только Насер прислушается. С другой стороны, если война все-таки будет, то, настаивал он, ее целями должны быть "завоевание зоны канала и уничтожение Насера". Если Израиль нападет на Египет, французы и британцы вмешаются, чтобы защитить канал и дать им возможность вновь занять утраченное, но открыто встать на сторону Израиля не было никакой возможности.11
Так была подготовлена сцена для великого фиаско, которое возвестило миру о конце британской и французской власти в Средиземноморье. Израиль напал на Египет, быстро захватив Газу и Синай; британские и французские войска высадились в зоне канала, якобы для защиты канала и разделения воюющих сторон; но неодобрение президента Эйзенхауэра привело к досрочному завершению кампании, и Израилю пришлось уйти с Синая, добившись лишь обещания свободного доступа по Красному морю до Эйлата (но не через Суэцкий канал) и молчаливого согласия на прекращение рейдов федаинов, поощряемых Египтом. Насер выглядел сильнее, чем когда-либо, в то время как Иден продержался на посту премьер-министра всего несколько месяцев. Европейские опасения по поводу эксплуатации канала оказались беспочвенными, но кризис потряс старого хозяина Средиземноморья до глубины души.12 В последующие одиннадцать лет советское влияние в Египте значительно возросло, как и в Сирии, которая на короткое время была объединена с Египтом в "Объединенную Арабскую Республику". СССР снабжал Насера "советниками", а египетские ругательства в адрес Израиля становились все более безвкусными, включая множество
