Философия для полярных исследователей - Erling Kagge
Увольнения, упущенная выгода, разводы, финансовые потери, предательство, болезни и смерть близких - все это большинство из нас переживает в тот или иной момент. От таких вещей, конечно, невозможно оправиться. И все же я думаю, что низкие времена, которые не открывают новых возможностей, - это исключение. Время от времени легко забыть, что жизнь - отца, издателя и искателя приключений - состоит из целого ряда отдельных эпизодов. Моя способность и воля реагировать на происходящее со мной и впитывать его - решающие факторы, которые определяют, буду ли я оценивать этот эпизод как положительный или отрицательный.
Я не знаю, о чем думал композитор Бетховен (1770-1827), когда потерял слух, или как художник Гойя (1746-1828) справился с тем, что постепенно терял способность слышать. Не знаю также, как Рембрандт (1606-69) справился со смертью своей первой жены или с последующим банкротством, когда от него отвернулись клиенты. Я люблю всех трех художников. Но я знаю, что считаю Девятую симфонию, которую Бетховен написал уже после того, как оглох, лучше большинства других; а картины Рембрандта, созданные после его банкротства в 1656 году, лучше его ранних работ - мазки стали грубее, а цвет - ярче. Если бы Гойя перестал писать в 1790 году, когда его слух начал подводить, мы бы никогда не увидели ни одной из работ, за которые он получил такую славу. Его изоляция от окружающих и ухудшение слуха были, по-видимому, необходимым условием для передачи на холсте его внутренних видений, мыслей и идей.
Иногда кажется, что слишком малое количество неудач может ослабить творческое развитие. Если первая книга писателя завоевывает всевозможные крупные награды, то часто бывает так, что вторая книга может разочаровать. Друг, у которого есть галерея в Берлине, сказал мне, что, хотя он так же усердно работает над успехом начинающих экспонентов и продажей всех их работ, в глубине души он надеется, что так не будет. Некоторые продажи - это хорошо, но не слишком много. Одномоментный успех не приносит художественному таланту ничего хорошего", - считает он. Конечно, он желает художнику как личности всей удачи в мире, но в то же время он знает, что их искусство пострадает, если признание придет слишком быстро или слишком легко.
Став издателем, я заметил, как много ошибок я совершил, но при этом смог вести здоровый бизнес. В первые годы я до одури переживал из-за всех своих неудач. Хорошие книги, от которых мы по ошибке отказались, ненужные расходы, неверные суждения о верстке, обложках и потенциале продаж разных книг. Однажды я встретился с другим издателем, и он сказал мне, что ошибки - неотъемлемая часть ежедневного существования каждого издателя . В принципе, невозможно вести бизнес и не совершать ошибок. Цель человека должна заключаться в том, чтобы не повторять ошибок.
В Британии есть выражение, которое я не встречал больше нигде, - героическая неудача. Решающее значение имеет способ, которым человек терпит неудачу; если это делается так, как британцы считают стильным, то дилетантская, но героическая попытка, характеризующаяся мужеством и изнурительным трудом, может быть больше, чем сама цель. В такой стране, как Норвегия, все иначе: либо мы преуспеваем, либо терпим поражение. Говорить о стиле в связи с этим просто немыслимо. Не зашли ли мы в Норвегии слишком далеко, называя неудачу просто "неудачей"? Думаю, да. Неудача может быть разной. Если вы, как Гейр Рандби, наш спутник на Северном полюсе, пропорите диск в спине, когда ваши сани упадут с ледяной гряды, после двух лет подготовки и десяти дней при температуре около минус 50, вы не виноваты.
Я до сих пор время от времени сожалею о неудачах, в которых виноват сам. Когда я был моложе, мне кажется, я делал это чаще. Я знаю, что сейчас все больше и больше моих ровесников практически перестали это делать, а вместо этого стали сожалеть о том, чего не сделали. Возможно, в конце концов, было бы не так уж глупо попытаться сделать что-то захватывающее, но рискованное в начале жизни. Возможно, когда все уже сказано и сделано, ошибки и неудачи тех лет стали для нас самым важным опытом.
12.
Найдите свободу в ответственности
Когда я был маленьким ребенком, я то и дело мечтал о жизни, свободной от обязанностей и ожиданий. Мне не нужно было бы убираться в комнате или стричь волосы, у меня было бы достаточно денег, и я не ходил бы в школу. Когда я была еще моложе, я даже верила, что жизнь станет прекрасной, как только я стану достаточно богатой, чтобы покупать столько сладостей, сколько захочу. Несколько лет назад я увидела, что мои собственные дети, в большей или меньшей степени, переживают похожую фазу. Они жили в экономике Барби, где самой важной переменной является количество кукол Барби. Жизнь без ответственности казалась конечной целью.
Внутри меня все еще живет маленький голосок, который всегда говорит мне, что нужно выбрать самый простой вариант. Сходить на фильм вместо того, чтобы навестить семью, отложить ответы на сообщения, не брать на себя ответственность ни за кого, кроме себя. Отношение "сделай так, чтобы мне было легко". Австрийский психиатр Виктор Э. Франкл (1905-97) пережил несколько лет в нацистском концлагере и сказал о своем опыте нечто такое, что не выходит у меня из головы с тех пор, как я это прочитал: "Тот, у кого есть ради чего жить, может вынести почти любое "как". Мы не должны желать менее требовательной жизни, пишет он в своей книге "Человек в поисках смысла", вышедшей в 1946 году, поскольку жизнь может быть осмысленной при любых обстоятельствах. Смысл приходит благодаря тому, что мы извлекаем максимум пользы из ситуации, в которой оказались.
Это не значит, что мы должны смириться и терпеть каждую ужасную ситуацию, и что мы не можем позволить себе иногда быть несчастными. Я не думаю, что в нашей человеческой природе заложено долгое довольство, наши цели постоянно меняются и эволюционируют. Ни одно действие или мысль не
