Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
19 июляIII авангард Армады был замечен в устье Ла-Манша. Защищающийся флот отплыл из Плимута, и двадцать первого числа начались боевые действия. Испанцы ждали, когда англичане подойдут достаточно близко для захвата, но вместо этого легкие английские суда, построенные в низких линиях и с узкой балкой, стали обходить тяжелые испанские галеоны, стреляя по ним с широких сторон. Палубы испанских кораблей были слишком высоки; их орудия стреляли слишком далеко над английскими судами, нанося лишь незначительный ущерб ; английские лодки бежали под огнем, а их маневренность и скорость оставляли испанцев беспомощными и растерянными. С наступлением ночи они бежали до ветра, оставив один из своих кораблей Дрейку. Другой корабль был взорван, предположительно мятежным немецким канониром, и его обломки попали в руки англичан. К счастью, на обоих кораблях находились боеприпасы, которые вскоре были переданы флоту королевы. Двадцать четвертого числа прибыло еще больше боеприпасов, но все равно англичанам хватило их только на день боя. Двадцать пятого числа, у острова Уайт, Говард возглавил атаку; его флагманский корабль вошел в центр Армады, обмениваясь абордажами с каждым галеоном, мимо которого он проходил; превосходная точность английского огня сломила боевой дух испанцев. "Враги преследуют меня, - писал Медина-Сидония в ту ночь герцогу Пармскому, - они обстреливают меня с утра до темноты, но не сцепляются... Нет никакого средства, ибо они быстры, а мы медлительны".105 Он умолял Парму прислать ему боеприпасы и подкрепления, но порты Пармы были блокированы голландскими кораблями.
Двадцать седьмого числа Армада бросила якорь на дорогах Кале. Двадцать восьмого числа Дрейк поджег восемь небольших и бесполезных судов и пустил их по ветру, чтобы они плыли наперерез испанскому флоту. Опасаясь их, Медина-Сидония приказал своим кораблям выйти в море. Двадцать девятого числа Дрейк атаковал их у французского побережья в Гравелине, что стало главным событием войны. Испанцы сражались храбро, но с плохим мореходством и артиллерией. В полдень подошла эскадра Говарда, и весь английский флот обрушил на Армаду такой огонь, что многие корабли были выведены из строя, а некоторые потоплены; их деревянные корпуса, хотя и толщиной в три фута, были пробиты английской дробью; тысячи испанцев были убиты; можно было видеть кровь, стекающую с палуб в море. К концу этого дня Армада потеряла четыре тысячи человек, еще четыре тысячи были ранены, а уцелевшие суда с трудом держались на плаву. Видя, что его экипажи больше не выдержат, Медина-Сидония отдал приказ отступать. Тридцатого числа ветер унес разбитый флот в Северное море. Англичане преследовали их до Ферт-оф-Форта, а затем, испытывая недостаток продовольствия и боеприпасов, вернулись в порт. Они потеряли шестьдесят человек и ни одного корабля.
Для остатков Армады не было убежища ближе, чем сама Испания. Шотландия была враждебна, а ирландские порты удерживались английскими войсками. В отчаянии израненные корабли и голодающие люди пробирались вокруг Британских островов. Вода была бурной, ветер - диким; мачты были разбиты, паруса порваны; день за днем какое-нибудь судно тонуло или было брошено, в море сбрасывали мертвых людей. Семнадцать кораблей потерпели крушение у изрезанных ирландских берегов; только в Слайго 1100 утонувших испанцев были выброшены на берег. Некоторые из экипажей высадились на берег в Ирландии и стали просить еды и питья; им было отказано, и сотни людей, слишком слабых, чтобы сражаться, были убиты полудикими обитателями побережья. Из 130 судов, ушедших из Испании, вернулись 54; из 27 000 человек - 10 000, большинство из которых были ранены или больны. Филипп, узнав, что бедствие затягивается с каждым днем, затворился в своей келье в Эскориале, и никто не смел с ним разговаривать. Сикст V, ссылаясь на то, что никакого вторжения в Англию не было, не прислал ни одного дуката, чтобы разорить Испанию.
Елизавета была так же осторожна с дукатами, как и Папа Римский. Опасаясь махинаций на флоте, она потребовала отчета о каждом шиллинге, потраченном флотом и армией до, во время и после битвы; Говард и Хокинс восполняли из своих карманов все расхождения, которые не могли объяснить.106 Елизавета, рассчитывая на долгую войну, держала экипажи и войска на коротком пайке и низком жаловании. Теперь среди возвращающихся людей распространилась жестокая болезнь, похожая на тиф; на некоторых судах половина команды умерла или стала инвалидами; и Хокинс задался вопросом, какова была бы судьба Англии, если бы эпидемия опередила врага.
Морская война продолжалась до смерти Филиппа (1598). Дрейк взял флот и пятнадцать тысяч человек, чтобы помочь португальцам в их восстании против Испании (1589); но португальцы ненавидели протестантов больше, чем испанцев, англичане напились трофейного вина, и экспедиция закончилась неудачей и позором. Лорд Томас Говард повел флот к Азорским островам, чтобы перехватить испанскую флотилию, доставлявшую серебро и золото в Испанию; но новая армада Филиппа обратила корабли Говарда в бегство - за исключением "Мести", которая, отставая от остальных, героически сражалась с пятнадцатью испанскими кораблями, пока не была побеждена (1591). Дрейк и Хокинс предприняли еще один поход в Вест-Индию (1595), но по дороге поссорились и погибли. В 1596 году Елизавета послала еще один флот, чтобы уничтожить корабли в испанских портах; в Кадисе она нашла девятнадцать военных судов и тридцать шесть торговых кораблей, но они сбежали в открытое море, в то время как Эссекс разграбил город. Эта экспедиция тоже оказалась неудачной, но она вновь продемонстрировала английское господство в Атлантике.
Поражение Армады повлияло почти на все в современной европейской цивилизации. Оно ознаменовало решительные изменения в военно-морской тактике: захват и абордаж уступили место канонаде с борта корабля и палубы. Ослабление Испании помогло голландцам завоевать независимость, продвинуло Генриха IV на трон Франции и открыло Северную Америку для английских колоний. Протестантизм сохранился и окреп, католицизм в Англии ослабел, а Яков VI Шотландский перестал заигрывать с римскими папами. Если бы Армада была построена и проведена более мудро, католицизм мог бы вернуть Англию, Гизы могли бы возобладать во Франции, Голландия могла бы сдаться; великий всплеск гордости и энергии, вознесший Шекспира и Бэкона как символы и плоды триумфальной Англии, мог бы никогда не состояться; и елизаветинский экстаз должен был бы встретиться с испанской инквизицией. Итак, войны определяют теологию и философию, а способность убивать и разрушать - необходимое условие для разрешения жить и строить.
