Сказки для взрослых - Федор Галич
Дело в том, что беременные зайчихи ему попросту давать перестали, а запрыгивать на рогатых лосих без кольчуги было опасно для жизни, а в кольчуге заниматься сексом — тяжеловато.
Вот и решил заяц бросить своих беременных баб вместе с родными краями, и уехал жить в большой перспективный город. Судя по картинкам из его любимого журнала «для взрослых», в городе жили ухоженные, развязные, похотливые, вульгарные, озабоченные, «голодные» крольчихи, страдающие от сексуальной зависимости, и не соблюдавшие, в связи с этим, общепринятых норм поведения, правил хорошего тона и абсолютно не дорожившие своей репутацией. И оказавшись в городе, он лично убедился в этом. Ведь о репутации, действительно, больше заботились не городские крольчихи, а их алчные самцы, которые ловко «втюхивали» друг другу морковку и «рубили» на этом хорошую «капусту».
Купив в самом дорогом городском магазине элегантный костюм, заяц спрятал под ним свою деревенскую сущность и, представляясь горожанам «лицом» популярного глянцевого журнала «для взрослых», быстро завоевал признание у богатых, жирных, неповоротливых вальяжных кролов-снобов, и, естественно, снискал успех у их молодых, неудовлетворённых, белых и пушистых, жён.
Кроличий бомонд беспрестанно судачил о приезжем зайце, рождая всё новые и невероятные слухи о его небывалом могуществе, а дамы, с покрасневшими от стыда, влажными носиками, перешёптывались о его бесконечно длинном и твёрдом «хозяйстве». Складывалось впечатление, что в этом большом, сверкающем яркими огнями, мегаполисе, у скучающей ушастой элиты не было других забот, как «греть» уши возле таинственных разговоров, пересчитывать чужие деньги да меряться письками.
Однако зайцу нравилась такая праздная, лёгкая и беззаботная жизнь. Ему льстило то, что весь мир крутится вокруг него и, испытывая от этого лёгкое головокружение, он всегда был вынужден появляться в светском обществе в компании двух крольчих, которые поддерживали его с двух сторон, сохраняя его равновесие.
Сначала ему казалось, что он попал в заячий рай, где на каждом углу стояла шикарная крольчиха, готовая бесплатно сделать его счастливым. Но потом, переспав со всеми крольчихами в городе, он понял, что никакой это не рай, а, всего лишь, очередной населённый (красивыми самками) пункт на его длинном, жизненном сексуальном пути.
К тому же, ему быстро «приелись» глупые, белые и пушистые отечественные крольчихи, и заяц стал грезить чёрненькими американками, жгучими испанками и грубыми немками.
Не меняя эффективно работающей схемы с легендой о том, что он является «лицом» культового глянцевого журнала, заяц пересёк границу и начал «разбрасывать» своё семя по всей Америке и Европе.
Правда, в отличие от доверчивых русских дур, иностранки оказались более эмансипированными и, заподозрив подвох, быстро вывели ушастого «Казанову» на чистую воду. Когда дотошные западные крольчихи выяснили, что заяц вовсе не тот легендарный кролик, за которого он себя выдавал, а обычная безродная нищета, над ним нависла реальная серьёзная угроза стать зайцем с оторванным хреном и яйцами. Продолжать «сексуальное турне» по миру стало небезопасно, а возвращаться на Родину с подорванным имиджем ему было не комильфо. Вот и вынужден был заяц, на время, пока страсти не улягутся, «залечь» на таиландское дно и скрыться в пригороде Бангкока.
Шерсть на его теле, конечно, дыбилась от страха поимки, и мурашки бегали по его телу, но половые потребности беспокоили его куда больше. С каждым днём зайцу было всё труднее сдерживать растущее не по дням, а по часам, либидо, и ему пришлось искать себе на жаркой чужбине полового партнёра, такого же горячего, как и местный климат.
Потратив на безрезультатные поиски пару дней, заяц отчаялся и, прикинувшись представителем королевской древнерусской заячьей породы, ищущим на этой песчаной земле некогда иммигрировавших сюда сородичей, зашёл в местное отделение по защите диких животных и попросил навести справки на всех проживающих в этой местности зайчих и крольчих.
На следующий день он получил официальный ответ о том, что в этих краях сроду не водились дикие кролики и, уж тем более, зайцы. От досады заяц заперся в туалете и, помастурбировав в течение десяти секунд, бурно «разрядился» прямо на официальный бланк с ответом на его запрос. После полового акта с бумажным документом зайцу немного полегчало, и теперь он мог трезво оценить сложившуюся обстановку, не думая в эту секунду о голых жопах самок, а спокойно подумать о том, как ему впредь решать эту, ежедневно набухающую между ног, проблему.
Оказалось, что в той местности, где заяц прятался от правосудия, в основном, водились сиамские кошки, но эти местные дикие, гордые стервы, никогда бы не позволили прикоснуться к себе ушастому иностранцу с криминальным прошлым. К кошачьим сердцам нужен был какой-то особый подход, и заяц его нашёл. Русская смекалка не подвела своего хозяина и отправила его на кошачьи пикаперские курсы.
На этих курсах зайца научили мяукать на кошачьем языке без акцента, виртуозно играть на гитаре, шёпотом говорить одурманивающие комплименты, с какой стороны лучше зайцам «подкатывать» яйца к сиамским кошкам, о чём нужно «петь» серенады, в каких местах тела натирать валерьянкой и ещё многим полезным секретным приёмам обольщения.
Вооружившись новыми навыками, звонкой гитарой, выпив для храбрости валерьянки на спирту, спрятав длинные уши под широкополой шляпой, надев высокие красные итальянские кожаные сапоги, заяц вышел вечером под дремлющие балконы местных лачуг и начал громко мяукать слезливые песни про несчастную любовь.
Не прошло и пяти минут, как возле зайца мурлыкали голубоглазые красавицы и, грациозно выгибая перед ним спину, тёрлись о его сапоги.
Спустя полгода после скандального разоблачения, мир снова закрутился вокруг единственного на Планете мяукающего зайца, но, в этот раз, уже с удвоенной силой. Ведь теперь он путешествовал по далёким странам и континентам не как вшивое-фальшивое «лицо» популярного глянцевого журнала, а как самая настоящая мяукающая рок-звезда, с успехом гастролирующая по всему миру со своими романтическими балладами. И естественно, как и положено, в таких случаях сверкающей «звезде», несущей на себе бремя головокружительной славы, его всегда сопровождали две смуглых голубоглазых кошечки, которые нежно поддерживали с двух сторон его звёздное равновесие.
