“Nomen mysticum” («Имя тайное») - Владимир Константинович Внук

Богдана приблизилась к кастеляну почти вплотную, и тихие, едва слышимые слова слетели с её губ:

– Их милость королевич Якуб.

Кастелян приподнялся с кресла.

– Кто ещё об этом знает?

– Пан понимает, что они скрывали эти встречи…

– Но кто-то об этом знает?

– О пан, – девушка многозначительно улыбнулась, – разве любовный секрет может быть тайной?

«Неплохо сказано», – отметил про себя старый вояка, краем глаза наблюдая за девушкой. Горничная между тем с явно излишним усердием вновь принялась взбивать подушку, время от времени бросая взгляды на собеседника.

Наконец Богдана вышла.

Едва за девушкой закрылась дверь, Славута встал с кресла и задвинул засов, после чего взял со стола тяжёлый бронзовый подсвечник с тремя свечами, подошёл к гобелену, откинул его и отворил потайную дверцу – их чёрного проёма потянуло сыростью, и огоньки свечей заколыхались под порывом воздуха. Кастелян осторожно прикрыл за собой дверь, и стал осторожно спускаться по крутым ступенькам, держа в правой руке подсвечник, а левой касаясь холодной кирпичной стены.

Славута лучше кого-либо знал, что, помимо торжественных залов с колоннами и роскошных спален с альковами, помимо облицованных мрамором парадных лестниц и отделанных орехом и дубом гостиных, в замке имеется ещё сложная систему потайных лестниц, коридоров, чуланчиков, лазов, слуховых окон. Впрочем, кастелян отдавал себе отчёт, что и он не знает всех секретов крепости – замок раскрывал свои тайны неохотно, а восточное крыло, до сих пор не отремонтированное, пребывало в запустении.

Наконец ступеньки кончились – в конце лестницы стояла такая же дверца. Потянуло приятным запахом жареной рыбы и свежеиспечённого хлеба. Кастелян отодвинул засов, открыл дверь и оказался в кухне.

Кухня представляла собой просторное помещение, в центре которого стояли четыре кирпичные печи. В расположенных вдоль стен многочисленных шкафах стояли разнообразные сковороды, вафельницы, чайники, кастрюли, котлы, ножи, тёрки, ковши, вертела, крюки. Ещё совсем недавно здесь крутились десятки поваров, мясников, пекарей, молочниц. Сейчас же единственной хозяйкой осталась Кристина, любимая кухарка княгини.

Когда кастелян вошёл, кухарка накладывала в печь дрова. Увидев кастеляна, она улыбнулась и кокетливо поправила фартук.

– Добрый день, ваша милость, Не желаете откушать? Есть варёная гречка, есть пироги с рыбой. И квас свежий.

– Я пришёл по делу, – ответил кастелян, садясь на широкую лавку. – Что слышно?

По жизненному опыту Славута знал, что любая власть держится на информации, и, как возный Новогрудского повета, он просто не мог обойтись без доносчиков, вследствие чего был вынужден содержать целый штат осведомителей, готовых во имя благих целей и за относительно небольшую плату доносить на ближнего своего.

Кухарка заперла входную дверь на щеколду и вернулась к столу.

– Если вы про Наталью, то никто ничего не знает.

– Совсем никто и совсем ничего?

– Никто и ничего.

– Но к кому же она шла в такой час? Не на свидание же! Ляхович в Несвиже!

Кристина улыбнулась.

– Это уже старая история. Они больше не встречаются.

Кастелян нахмурился.

– Это верно?

– Вернее верного. Уже больше месяца как расстались. Наталья удостоилась внимания кое-кого из гостей.

– Королевича Якуба?

– Вы и это знаете? А Наталья так скрывала… Она по вечерам даже переодевалась, чтобы не быть узнанной.

– Да-да, – кастелян кивнул головой.

– Но я больше скажу, – Кристина понизила голос. – Агнешка в тот вечер тоже с кем-то встречалась…

– С кем?

– Было время, когда ей уделял внимание их милость несвижский князь… Но это было до свадьбы, и я не возьмусь утверждать, что он сохранил к ней прежние чувства.

Кастелян внимательно посмотрел на собеседницу.

Сколько же в этом деле экивоков, загадок, недоговоренностей! Впрочем, и не мудрено: весь Мирский замок – это настоящее женское царство, где он, кастелян, несмотря на свои полномочия, человек чужой – ему невозможно понять сложную систему симпатий и антипатий в этом замкнутом женском мирке, и потому самая последняя служанка могла разбираться в хитросплетениях взаимоотношений куда лучше, чем он, возный Новогрудского повета, наделённый законом всеми необходимыми полномочиями.

Во внешнем коридоре послышались шаги, в дверь постучали.

– Кристина, ты готова? – раздался голос Богданы. – Пойдём! Или передумала? Скоро полночь!

– Да, сейчас иду, – Кристина засуетилась.

Славута бросил вопросительный взгляд на кухарку.

– Нет-нет, ваша милость, это не то, что вы могли подумать… просто… прогулка…

– Кристина, ты идёшь? – горничная опять нетерпеливо забарабанила в дверь.

Кастелян, которому не хотелось быть объектом женских пересудов, быстро встал и, открыв маленькую дверцу, проскользнул в коридор, откуда через потайную лестницу вернулся в свои покои.

Огонь в печи уже погас, и лишь по угасающим углям пробегали огоньки. Кастелян задвинул заслонку, подошёл к столу и принялся было писать, но накопившаяся усталость уже брала своё – дрёма вновь обволакивала мозг густой пеленой, путала мысли, мешала образы.

Славута пальцами погасил свечи и лёг в кровать. Тревоги и заботы ушедших дней поглотила волна спокойного сна.

Глава VIII. Сон, разорванный пополам

Крик ворвался в сон в тот момент, когда Славута пытался взять в руки какой-то неизвестный, ранее никогда не виденный, но очень важный для него предмет. Кастелян уже держал эту вещь в руках, чтобы рассмотреть получше, но предмет рассыпался в руках, и Славута пытался поймать бесценные обломки, от которых, казалось, зависела его судьба.

Крик повторился. За дверью послышались шаги, в щели заметался свет факелов. Кастелян привычным движением руки схватил саблю и, оказавшись в коридоре, побежал на свет.

Уже светало. В оружейной толпились растрёпанные горничные и растерянные желнеры. В центре стояла княгиня, прижимавшая двух девушек. Катажина недовольно кивнула головой, давая знак всем присутствующим удалиться. Кастелян остался, однако Катажина повторила свой жест, и Славута был вынужден уйти, притворив за собой двери.

Впрочем, зная характер княгини, Славута не сомневался, что вскоре она придёт к нему за советом. Расчёт оказался верным: не прошло и четверти часа, как Катажина вошла в его комнату.

– Кухарка Кристина и горничная Богдана решили проверить, вернётся ли тень Натальи на место убийства, – произнесла княгиня, тяжело усаживаясь в кресло.

– Проверили? – не смог сдержать улыбки кастелян.

– Вы напрасно смеётесь, пан Славута.

По тону собеседницы кастелян неожиданно понял, что княгиня не склонна шутить.

– Вы хотите сказать, что им явилась Наталья?

– Я не знаю, как это объяснить, – княгиня упёрлась подбородком в кулак. – Просто они верят в то, что говорят.

– Не понимаю. Мало ли что в темноте привиделось двум девчонкам?

Лицо