Глубокая утопия. Жизнь и смысл в решенном мире - Ник Бостром
Более того, Грасскаунтер может быть уверен, что вносит позитивный, пусть и незначительный, вклад в сумму человеческих знаний; в то время как при постоянном применении этого стандарта освободилось бы не мало академических должностей.
В любом случае, можно представить себе существо, похожее на Грасскаунтера, которое не является патологическим.
Num_Grass
Num_Grass - это когнитивно сложный ИИ, который действительно искренне и достоверно заботится только о подсчете травинок. В природе Num_Grass нет ни одной части или потенции, которой бы "помешало" существование, целиком посвященное подсчету травы. Все уровни его системы целей полностью подтверждают его цель подсчета травы - он хочет считать траву, он хочет хотеть считать траву и так далее - и он осознает все соответствующие факты и не совершает никаких ошибок в рассуждениях.
Поскольку у Num_Grass нет патологии или дисфункции, он может (при соблюдении остальных критериев) вести существование, которое квалифицируется как осмысленное в соответствии с понятием смысла, которое по крайней мере на одну ступень объективнее, чем наиболее объективное понятие смысла, в соответствии с которым существование Grasscounter квалифицируется как осмысленное.
Однако и Grasscounter, и Num_Grass, скорее всего, не будут иметь смысла в соответствии с более требовательными объективистскими теориями и гибридными теориями, такими как теории Вольфа и Метца. Авторы таких теорий, как правило, не очень высоко оценивают нейро-атипичные увлечения, такие как подсчет травы.
Если бы нам нужно было доказать, что жизнь Grasscounter и Num_Grass имеет более объективный смысл, мы могли бы указать на их вклад в цивилизационное (и кампусное) разнообразие. Можно считать объективно ценным, что в этом месте есть богатый и разнообразный набор образов жизни. Отличительные черты Grasscounter или Num_Grass, безусловно, могут быть дополнительными в этом отношении.
Можно отметить, что эта конкретная форма объективной значимости - предложение ограниченной возможности. Счетчик травы или Num_Grass добавили бы гораздо меньше интересности, если бы уже существовало множество подобных товарищей, ползающих на четвереньках и ведущих перепись различных газонов. В этом случае счетчикам, возможно, придется разнообразить сферы своей специализации.
Кто-то начнет считать голубых соек, кто-то - вирусные частицы, кто-то - простые созвездия и так далее... и в этот момент они вполне могут начать организовываться в факультеты. И на полном серьезе - хотя я, конечно, не говорю об этом с позиции полной незаинтересованности - скажу, что ценнейшая услуга, которую оказывает это академическое учреждение, заключается в предоставлении убежища довольно приличному количеству чудаков. И пусть так будет и впредь!
Как можно обнаружить смысл и поделиться им
Далее я хочу более подробно объяснить, как смысл может быть "где-то там", в мире, как нечто, что можно обнаружить эмпирическим путем. Это касается не только смысла отдельной жизни, но и, потенциально, смысла жизни в целом (или смысла человеческой жизни, или жизни многих из нас).
Лучше всего это видно, если мы сосредоточимся на понятии смысла, находящемся где-то посередине спектра субъективности-объективности. Для конкретности выберем такое понятие смысла, при котором релевантные причины, которые человек имеет для принятия цели, основаны на том, "чего бы он хотел, если бы был существенно более осведомленным и инструментально рациональным". (Разумеется, для того чтобы цель считалась осмысленной, должны быть удовлетворены и другие критерии счета ЭТП: цель должна быть всеобъемлющей, а причины для ее принятия должны вытекать из контекста оправдания, внешнего по отношению к мирскому существованию человека).
Тип сценария, который я имею в виду, чтобы проиллюстрировать, как мы можем обнаружить смысл жизни, - это тот, где существует трансцендентальный контекст инструментальных соображений, который имеет особенно определенный набор последствий для достаточно широкого диапазона возможных предпочтений. Смысл жизни в таком случае может определяться определенными структурными особенностями мира и расположением нашего агентства по отношению к этим особенностям - тем, что мы можем назвать нашей "макростратегической ситуацией", или нашим "предикатом". По крайней мере, теоретически возможно, что все мы или многие из нас находятся, по сути, в одном и том же затруднительном положении; и что в этом затруднительном положении есть одна конкретная цель, для достижения которой у каждого из нас (индивидуально) есть веские инструментальные основания, цель, вытекающая из контекста оправдания, внешнего по отношению к нашей собственной мирской жизни.
Пример может прояснить ситуацию.
Предположим, что многие люди предпочитают большое будущее вознаграждение уничтожению личности. Для конкретности мы можем представить потенциальное вознаграждение как большую и продолжительную радость, которая начнется после окончания нашей обычной жизни: "загробная жизнь", если хотите, которая будет удовлетворять критерию внешности по отношению к нашему мирскому существованию.
Предположим также, что мир устроен таким образом, что для получения этой высшей награды необходимо достичь определенной долгосрочной цели, посвятить себя определенной роли или прожить жизнь в соответствии с определенным идеалом; и, кроме того, это достаточно ответственное дело, чтобы поглотить более или менее всю душу и все безделье.
Если бы мы обнаружили, что мир устроен именно так и что мы находимся на расстоянии вытянутой руки от непреодолимого блага, то у нас под носом была бы готовая миссия, в которую мы могли бы вцепиться зубами: всеобъемлющая цель, которую мы должны от всего сердца принять, исходящая из контекста оправдания, внешнего по отношению к нашему мирскому существованию.
В этом примере оправдательный контекст основан на инструментальном соображении - на том, что необходимо для обретения счастливой загробной жизни. Более того, это соображение применимо ко многим людям, а не зависит от каких-то уникальных или идиосинкразических предпочтений, разделяемых лишь немногими. Многие люди, в конце концов, сильно желали бы счастливой загробной жизни.
Я говорю "многие", а не "все". Я предполагаю, что значительную часть населения не очень заботит потенциальная счастливая загробная жизнь, которая начнется в какой-то момент в относительно отдаленном будущем, скажем, через пятьдесят лет, и не только потому, что они могут не верить в то, что такая жизнь действительно наступит, но и потому, что они просто не желают этого результата настолько сильно,
