Механики. Часть 107 - Александр Март
Снова промочив горло, он продолжил.
— Да, немцы захватили некоторое количества пленных из народа Давул, но их не так много. Основная рабочая сила, как и была раньше, это потомки пленных, тех, кого переправили сюда весной 45 года. А жить в хороших домах, кушать вкусную пищу и пользоваться благами цивилизации, которые придумали немецкие инженеры хочется всем немцам. Поэтому в германском высшем правлении за эти годы произошёл не то что раскол, появились кланы. Вояки, бизнесмены, политики и промышленники. Ведь сюда как вы понимаете переправились не только военные, но и куча других различных людей, у которых так же появлялись дети. Немцы видели, что кто-то из местных с ними будет воевать до конца, а кому-то на это плевать, он хочет жить спокойно, как и самим немцам. Потом видя, что партизан победить не удаётся, кому-то из бизнесменов и промышленников в голову пришла мысль о торговле с ними. Вот таким образом в совете и протолкнули идею об этом посёлке, вернее уже о городе, в котором живут и местные и немцы. Да, порядок там поддерживает полиция немцев, но в целом это обычный город. Конечно военные пытались сопротивляться такому решению, но солдата же надо обуть, одеть, накормить и обучить, а на это нужны деньги. А высшие чины и шишки поменьше вообще хотят жить как короли. У многих свои собственные наделы земли и крепостные, там вообще закрытые зоны. Это же тоже всё нужно обслуживать и охранять. Так потихоньку процесс и пошёл. Я знаю некоторых из народа Давул, которые неплохо поднялись на торговле с немцами и живут не хуже них. Другие рыскают и ищут полезные ископаемые, золото, серебро и так далее.
— И чем торгуют? — с интересом спросил Слива.
— Всем тем, что выпускает тут немецкая промышленность. Можно достать всё что хочешь, только деньги давай, ну или золото, драгоценные камни и так далее. Есть чёрный рынок, сами же солдаты и офицеры и гражданские лица, работающие на предприятиях этому способствуют.
— Погодите — встрепенулся я — но у немцев же всегда был порядок, а тут чёрный рынок и торговля.
— Я не знаю какой у них там порядок — вновь усмехнулся Михаил — но тут именно так. А когда немцы поняли, что других пленных взять негде и нужно стимулировать на продолжение рода тех, которые есть, то поняли и то, что их нужно лучше кормить, одевать, лечить и создавать другие условия для жизни. А для этого нужны всё новые и новые направления и расширение производства и увеличение выращивания различных культур и животноводства. Кто это всё будет делать? Дешёвая рабочая сила, это двигатель. Не хочешь работать, заставим. Лишим чего-нибудь или расстреляем. Люди в лагерях превратились просто в какое-то послушное стадо. Но их всё устраивает.
— Если есть чёрный рынок, значит есть и бандиты — добавил Слива.
— Есть конечно — тут же кивнул Михаил — но за эти годы настолько всё переплелось — он махнул рукой — старики из этого народа конечно злятся, что вот молодёжь хочет красиво жить и не хочет воевать, выгнать с земель, которые принадлежали их предкам захватчиков. Конечно военная полиция немцев старается поддерживать порядок, само собой есть стукачи, осведомители, завербованные люди. Кого-то периодически ловят, как и из народа Давул, так и среди немцев. Но у нас тоже есть свои информаторы и мы так же получаем какие-то вещи, технику, оружие, продукты и так далее от этой подпольной торговли. Ведь почти все производства, которые были у местных, были на островах, которые немцы и захватили.
— Замкнутый круг какой-то — вздохнул я.
— Кому война, а кому мать родная — засмеялся Слива.
— Как вы сказали молодой человек? — тут же обратился к нему старик.
— Кому война, а кому мать родная.
— Никогда не слышал такого выражения, но вы прям в точку его сказали — засмеялся Михаил.
— А почему вы так и остались партизаном и не поселились в этом городе? — задал я ему неожиданный вопрос — жили бы спокойно, торговали там чем-нибудь.
— Вот из-за этого — он снова закатал свой левый рукав показывая нам вытатуированные цифры — если военная полиция или осведомитель немцев это увидят, меня тут же схватят. Сначала будут пытать, выведывая информацию, а потом просто расстреляют. Да, среди них — снова лёгкий кивок в сторону людей — есть и те, у кого таких цифр нет, они воюют за идею.
— Ясно — кивнул я — когда я вам рассказывал про нас, упоминал, из-за чего мы сюда пришли.
— Да — снова кивнул Михаил, что говорит о его великолепной памяти- из-за мертвецов. Есть тут такие — он разом стал серьёзным — и мы с ними сталкивались. Убить можно только в голову.
Мы разом кивнули.
— Вояки из этих ходячих как мы их называем так себе — неопределённо взмахнул рукой Михаил — но, когда они толпой прут, отбиться сложно. Паника штука такая. Мы старались обнаружить командира, ну того, кто ими управляет, он с медальоном и уничтожить его. Тогда эти ходячие либо просто тупо стояли на месте, либо, если в их гнилых мозгах что-то замкнёт, стреляли во все стороны без разбора. Помню было несколько раз, когда они по своим огонь открывали, вот веселуха была. Немцы тут же забывали про нас и старались их сами уничтожить. Но должен признать, что ходячие до жути пугают. В них стреляешь, а они не умирают. Кстати, вы не говорили про тяжёлых — встрепенулся Михаил.
— Тяжёлых?
— Ну это тоже мертвецы, только крупнее, они все с пулемётами, в тяжёлой броне и в масках. Вы таких не видели?
И тут меня как током пронзило. Мы таких видели. И пацаны тут же
