Черный спектр 2 - Сергей Анатольевич Панченко
Преследователей он не увидел, как ни всматривался. Их расчет на скорость оказался верным. Еще Славка знал, что собаки лучше идут по следам ночью, потому ищейки могли не спешить, зная, что беглецы все равно выдохнутся и остановятся на отдых. Сориентировавшись по дымам, Славка мысленно проложил маршрут вдали от них.
— Никого. — Сообщил он товарищам, спустившись с дерева, в ответ на их вопросительные взгляды. — Но это не значит, что они отказались от погони. Просто нам можно пока не бежать. Я пойду первым. Следите за тылом на всякий случай. Если что, свистите, только негромко.
Он отбежал вперед на сто шагов и пошел пешком. В одиночестве идти было немного волнительнее, чем в компании. В каждом кусте мерещилась человеческая фигура. Надо было держать волю в кулаке, чтобы страх не перерос в легкую панику. Он же не трус, для которого страх главное чувство. Славке пришлось подавлять желание обернуться, чтобы не показать товарищам свою слабость. Они верили в него, и не стоило сеять в их веру сомнения.
Славка замер у раскидистой как куст дикой яблони, с зелеными плодами. Ему показалось, что впереди в кустах чилиги, разросшейся по краям насыпи, произошло какое-то движение. Он поднял руку вверх, давая сигнал команде остановиться. Скорее всего, это было животное, использующее железнодорожное полотно для собственного удобства. Славке пришлось обратиться в зрение и слух, чтобы снова заметить движение цветущих кустарников не согласованное с остальными.
Кусты еще раз шевельнулись у самой вершины насыпи, и из них на открытое пространство выбралась недолинявшая с весны волчица, и с ней два игривых щенка, пытающихся поймать зубами хвост матери. Волчица подняла нос вверх и заводила им принюхиваясь. Ветер дул от Славки в ее сторону. Она повернулась к нему мордой и задержала пристальный взгляд, оценивая опасность. Славку пронял пот. Волки стайные животные, а это значило, что остальные сородичи находились где-то поблизости.
Он обернулся. Его напарники тоже увидели волчицу, и присели в траву, поверх которой торчали только их головы. Славка осмотрелся в поисках удобного дерева, на которое можно было без проблем взобраться, если волки решат напасть. Он не увидел ни одного подходящего и испугался еще сильнее. В самый пик страха он вдруг снова услышал слабый голос:
— Успокойся. Волки чувствуют страх, не провоцируй их. За насыпью их больше двадцати, но они идут по своим делам. Возьми себя в руки и успокойся.
— Ладно, я попробую. — Произнес вслух Славка.
— Не пробуй, ты хорошо умеешь это делать. Будь спокоен, дыши ровно.
— Я поп… я спокоен. — Славка глубоко вдохнул и медленно выдохнул через нос.
— Правильно делаешь. Ты сильнее, чем думаешь о себе.
— А вы кто?
— Меня зовут Максим. Я твой друг.
— А кто вам про меня рассказал?
— Никто. Я сам тебя нашел. Ты тот человек, кто рожден менять историю.
— Ой, нет, вряд ли. Нам бы сбежать от «ищеек». — Славка напугался громкого статуса, которым его наградил голос Максима.
— Они отстали на полдня пути, потому что взяли след и теперь не торопятся. Окрестные селения предупреждены о вашем побеге, но если ты сможешь поддерживать со мной связь, то я буду предупреждать вас обо всех ловушках и засадах.
— Спасибо. — Славка искренне поблагодарил неведомого Максима. — Нам это очень нужно.
— Волки ушли. — Произнес голос.
Славка посмотрел на насыпь. Там уже никого не было. Страх стразу же улетучился, а с ним и голос Максима. Как ни старался он услышать его снова, ничего не получилось. Славка решил, что для общения требуется особое состояние вроде страха или нервного возбуждения. Как просто так вызвать их у себя он не знал, а потому понадеялся, что услышит его в следующий раз, когда снова придется переживать.
Выждав еще пять минут, чтобы окончательно убедится в том, что волчья стая ушла, Славка двинулся дальше. Знакомство с Максимом, даже такое условное, придало ему смелости. Какая-никакая, а протекция. Он легко убедил себя, что сможет путем тренировок научиться слышать голос постоянно. Максим представлялся ему каким-то всемогущим человеком, матерым обращенным, который покровительствует им, ради искоренения несправедливости. Славка пожалел, что не успел узнать в какую сторону им надо идти, чтобы попасть туда, где их не достанут трусы. В следующий раз он зарекся начать разговор именно с информации об этом месте.
После полудня начался зной. Марево горячего воздуха поднимающегося от поверхности искажало картинку, мешая разглядывать возможную опасность. Славка поначалу обильно потел, но потом в организме как будто закончилась жидкость. Пот высох и больше не выступал. Воздух замер, как перед дождем, стало душно. Открылась невероятная жажда. Пришлось уйти в лес, где не палило солнце, и воздух казался чуть прохладнее.
Здесь можно было не выдерживать большую дистанцию между дозорным и основным отрядом. Славка подождал товарищей, чтобы пообщаться.
— Пить охота. — Морда упал на землю и закрыл глаза. — Кишки сохнут.
— Реально, без воды быстро потеряем силы. — Согласился с ним Пятак. — Хоть бы ручеек какой-нибудь найти.
— А как мы ее найдем? Можно весь день потерять, но не найти. — Славка развел руками, понимая, что именно от него хотят услышать достойный план. — По кабаньим тропам что ли?
— А что, животные обязательно на водопой ходят. — Согласился Жора. — Надо теперь найти кабаньи тропы, чтобы найти водопой.
— Сложно как-то. Может проще забраться на дерево и посмотреть, в какой стороне река? — Предложил Морда.
— Не проще. Это надо на самую макушку лезть, да и то не факт, что увидишь реку. Идемте глубже в лес, там обязательно наткнемся на ручеек или родник. — Предложил Жора.
Славка согласился с ним. Жажда не оставляла времени на долгие размышления. Команда двинулась вглубь леса, держа наготове палки, на случай нападения диких животных. Лесная чаща воспринималась ими, как чужая территория, на которой правят иные законы и где им не особо рады. Живя на невольничьем рынке, выработался условный рефлекс, что человеческая территория — это поля, которые надо обрабатывать, сами рынки и безопасные зоны, в которых жили необращенные, остальное — опасное для жизни царство дикой природы. Даже дороги, которые в прошлом соединяли населенные пункты, теперь считались звериными.
Славка порывался рассказать товарищам о голосе, который назвался Максимом, но каждый раз его что-то останавливало, как будто не стоило этого делать. В итоге он передумал. В глубине леса воздух казался совсем неподвижным. Влажность и духота вызывали ощущение не проходящей липкой потливости. Воды все не было, как и следов
