Дневник: Закрытый город. - Василий Кораблев
— На тесто похоже? Я что-то такое и предполагал.
— И что там за штука? Можешь просветить? — вот нельзя с ним на прямую. Пока Семёна разговоришь, не один чайник чая выпить можно. Вот и сейчас так же.
— Там чудеса. Там леший бродит. Русалка на ветвях сидит. — ответил Семён, и уткнулся носом в схему.
— Не ответишь, значит?
Я обиделся. Загадки, кругом загадки. Я хотел ответов.
— Отвечу. Но не сразу. Про тесто, поедающее радиоактивные отходы, я ничего не знаю. Только предполагаю. Год назад, Мирон организовал переработку и соответственно потребление электроэнергии, должно было возрасти. Я готовил перерасчеты на этот случай. Для меня это очень важно. Станция, время от времени, вырабатывает больше энергии, чем положено, и это только в нормальном режиме. Тогда происходит метелица. Если бы потребление увеличилось, то старые данные пошли бы коту под хвост. Всё бы пришлось считать заново. Метелицы были бы чаще. И что мы видим? Потребление-то не выросло. Мирон решился на свои эксперименты, и они увенчались успехом. Впрочем, это в его духе. Запустить и посмотреть, что получится. Но всем на это наплевать. Всё было подано по-другому. Кругом обман.
— Значит, метелицы возникают, когда станция начинает вести себя аномально?
— Станция всегда ведет себя аномально. Передай флюс, пожалуйста. Ага. Спасибо. Она изначально была такой. Просто об этом не знали. Было большой ошибкой использовать сферу в качестве источника бесплатной энергии.
Семён сказал это рассеянно. Но у меня уши сразу зашевелились. Ого, ещё и сфера! Так, а что за сфера? Семён увидел, с каким интересом я смотрю на него и расстроился.
— А, я это вслух сказал?
Я машинально кивнул.
— Жаль. Придётся тебя теперь убить. — Семён для убедительности достал нож.
Я испуганно отпрянул. Семён засмеялся.
— Вот так-то. Будь всегда начеку и старайся держать язык за зубами. Всё началось из-за сферы. Но официально этой сферы нет. И никогда не было. В Солнечногорске есть памятник на площади. Видел?
— Да. Там трое людей, держат шар или сферу.
— А кому он поставлен?
Я пожал плечами. Семён снова уткнулся в схему. Помолчал немного.
— Это единственное упоминание о сфере. Памятник предназначался троим ученым, как дань уважения к их труду. Именно они были виновны в появлении электростанции. Но потом было принято решение обезличить их. Всё-таки секретность, и так далее. Чем меньше народа знает об этом, тем лучше. И статую назвали просто — «Учёные — труженики Солнечногорска, поставившие на службу человечества мирный атом». Хотя какой к чертям атом? Атомную электростанцию так и не построили. Построили совершенно другую. Сфере приделали несколько элементов. И стало она ядро атома изображать. Недавно кто-то оторвал лишнее. Хулиганы, наверное. Но поскольку, сейчас жителей старой части города перевозят в новую, власти не обращают внимания на сей досадный вандализм.
— Учёные значит?
— Ещё какие. И фамилия одного из них — Огневой. И этого будет с тебя пока достаточно. Только не озвучивай вслух эту фамилию. Особенно перед Большаковым. У него аллергия начинается, когда он ее слышит.
Я вежливо попрощался и пошёл работать. На выходе Семён меня окликнул.
— Если желаешь получить больше информации, то иди в городскую библиотеку. Я бы тебе Архив порекомендовал, но тебя туда не пустят. А в библиотеке среди старых газет можно найти много интересного.
Запись 17
Дорогой дневник, я влюбился. Ложкарев предложил мне сходить за ответами в библиотеку. Интересно, он знал, что она там работает? Наверное, знал. Он всё про всех знает, хоть и притворяется. В библиотеке я встретил самую потрясающую девушку в своей жизни. Пишу это и не могу подобрать слов. Сегодня, наверное, первый день, когда я был по-настоящему счастлив за то, что судьба привела меня в Солнечногорск. Разумеется, я рад, что обзавелся здесь друзьями, меня научили работать, но, вот так бывает. Увидел и влюбился. Нет, и это слово не подходит. Я голову потерял. Стоит только глаза закрыть, как я её вижу перед собой. Как она мне улыбается. Не хочу глаза открывать. Она словно в ореоле, сияет передо мной. Она Ангел.
В техникуме я встречался с девушками и кое-какой опыт у меня был, но там было всё по-другому. Подружек заводили, больше для статуса, чтобы все видели — ты полноценный мужик, а не сопля зелёная. Когда закончил техникум, со своей подружкой я расстался. Она уехала поступать в институт, а я поехал в Солнечногорск. Отсюда я не писал ей. И писем не хотелось писать, некогда. Тут интересоваться девушками я-то и не планировал. Да и мало я их тут видел. На станциях женщины в возрасте работают. На центральной была одна молоденькая, но её перевели в другое место. Конечно, гормоны у меня играли, и общения с женским полом очень хотелось. Но тут было другое. Удар и восхищение. Так, наверное, безбожник, на которого упала икона, неожиданно начинает верить в Бога. И я поверил в Бога. Бог без сомнения существует, если существует она. Но, хватит о чувствах. Надо написать обо всём по порядку.
Я отпросился в город, купить немного одежды. Наделал покупок. Как учили, всё сверил по чекам и шёл пешком в сторону КПП. Тихо в Солнечногорске. Мало людей ходит по улицам. Иногда проезжают зеленые трамваи. Охрана хитрая, пешком ходить не любит.
Перед домом с вывеской “Городская библиотека № 1” я притормозил. Библиотека! Ну конечно. Время у меня ещё было. Пора было воспользоваться моментом и поискать информацию об Огневом.
Прошёлся туда-сюда, как кот с задранным хвостом перед холодильником. Вроде бы не закрыто. Убедившись, дёрнул на себя дверную ручку. В читальном зале было тихо. Я прошёл мимо столов, поглядел на тематические стенды с книгами, и решил подождать. Сгрёб в охапку здоровую подшивку газет и уселся читать за ближайший стол.
«Солнечногорская Правда». Я такой газеты еще не видел. Большая часть заметок была посвящена хвалебным отзывам в адрес Мирона. Черно-белые фотографии с пожимающими друг другу руки людьми. Был заключён договор и т. д. и т. п. Последняя страница была вся в поздравлениях и соболезнованиях. В городе откуда я приехал, выходила такая же. Они их по одному образцу лепят? Посмотрел на дату, газета была за прошлый год. Хммм. Перерыл всю подшивку. В одной газете с удивлением увидел знакомое лицо. С фотографии сурово смотрел на меня Иван Сергеевич.
Кузнецов Иван Сергеевич, прочитал я. Вот с
