Ренессанс - Уильям Джеймс Дюрант
Кастильоне не был уверен, но склонялся к тому, что первым условием джентльмена должно быть благородное происхождение; то есть человеку будет очень трудно приобрести хорошие манеры и легкую грацию тела и ума, если он не будет воспитываться среди людей, уже обладающих этими качествами; аристократия представлялась ему необходимым хранилищем, питомником и проводником манер, норм и вкуса. Во-вторых, джентльмен должен с ранних лет стать хорошим наездником и научиться военному искусству; увлечение мирными искусствами и литературой не должно доходить до того, чтобы ослаблять в гражданах воинские качества, без которых нация вскоре попадает в рабство. Слишком много войны, однако, может сделать мужчину грубым; ему необходимо, наряду с закаливающими тяготами солдатской службы, облагораживающее влияние женщин. "Ни один двор, как бы велик он ни был, не может иметь ни зрелищности, ни яркости, ни веселья без женщин; ни один придворный не может быть любезным, приятным или hardie [храбрым], ни в какое время не предпримет ни одного галантного рыцарского предприятия, если он не будет возбужден беседой и любовью... женщин".25 Чтобы оказывать это цивилизующее влияние, женщина должна быть как можно более женственной, избегая всякого подражания мужчине в посадке, манерах, речи или одежде. Она должна приучить свое тело к привлекательности, свою речь - к доброте, свою душу - к мягкости; поэтому ей следует изучать музыку, танцы, литературу и искусство развлечений; таким образом она сможет достичь той внутренней красоты духа, которая является побудительным объектом и порождением истинной любви. "Тело, в котором сияет красота, не является источником, из которого проистекает красота... потому что красота безтелесна".26 "Любовь - это не что иное, как некое желание наслаждаться красотой";27 Но "кто думает, обладая телом, наслаждаться красотой, тот далеко обманывается".28 В конце книги похотливое рыцарство Средневековья трансформируется в бледную платоновскую любовь, которая является последним разочарованием, которое простит женщина.
Идеальный мир утонченной культуры и взаимного уважения, задуманный Кастильоне, рухнул во время жестокого разграбления Рима (1527). "Много раз, - говорится в конце его книги, - изобилие богатств становится причиной больших разрушений, как в бедной Италии, которая была и остается добычей в зубах чужих народов, как из-за плохого управления, так и из-за изобилия богатств в ней".29 В какой-то мере он мог упрекнуть себя за это бедствие. Климент VII послал его (1524) в качестве папского нунция в Мадрид, чтобы примирить Карла V с папством; поведение самого Климента осложнило эту миссию, и она провалилась. Когда до Испании дошла весть о том, что войска императора вторглись в Рим, заключили папу в тюрьму и разрушили половину богатства и изящества, которые создали там Юлий, Лев и тысячи художников, жизнь вытекла из Бальдассаре Кастильоне, как из перерезанной вены; и в Толедо в 1529 году, в возрасте всего пятидесяти одного года, самый мягкий джентльмен Возрождения скончался.
Его тело было доставлено в Италию, и его мать, "которая против своей воли пережила сына", воздвигла гробницу в память о нем в церкви Санта-Мария-делле-Грацие под Мантуей. Джулио Романо спроектировал памятник, а Бембо составил для него изящную надпись; но самыми прекрасными словами, высеченными на камне, были стихи, которые Кастильоне сам сочинил для могилы своей жены, чьи останки теперь, согласно его воле, были перенесены, чтобы лежать рядом с его собственными:
Non ego nunc vivo coniunx dulcissima vitam
corpore namque tuo fata meam abstulerunt,
sed vitam tumulo cum tecum condar in isto,
iungenturque tuis ossibus ossa mea:
"Я не живу сейчас, о милейшая супруга, ибо судьба отняла мою жизнь от твоего тела; но я буду жить, когда меня положат в одну гробницу с тобой, и мои кости соединятся с твоими".30
ГЛАВА XIII. Неаполитанское королевство 1378-1534
I. АЛЬФОНСО ВЕЛИКОДУШНЫЙ
К юго-востоку от Марки и папских государств вся материковая Италия составляла Неаполитанское королевство. Со стороны Адриатики в него входили порты Пескара, Бари, Бриндизи и Отранто; немного вглубь страны - город Фоджия, некогда оживленная столица дивного Фридриха II; на "подножии" - древний порт Таранто; на ноге - древний порт Реджо; а на юго-западном побережье - одно живописное великолепие за другим, восходящее к славе Салерно, Амальфи, Сорренто и Капри и достигающее кульминации в оживленном, шумном, болтливом, страстном, радостном Неаполе. Это был единственный великий город в королевстве. За его пределами и в портах страна была сельскохозяйственной, средневековой, феодальной: землю обрабатывали крепостные или рабы, или крестьяне, "свободные" голодать или работать за хлеб и рубашку, под началом баронов, чье безжалостное правление их большими владениями бросало вызов власти трона. Король получал мало доходов от этих земель, но вынужден был финансировать свое правительство и двор за счет доходов от собственных феодальных владений или за счет эксплуатации до предела уменьшающегося дохода королевского контроля над торговлей.
Анжуйский дом начал стремительный упадок с эскапад королевы Жанны I, которые закончились тем, что Карл Дураццо задушил ее шелковым шнуром (1382). Жанна II, хотя ей было сорок лет на момент восшествия на престол (1414), была столь же возбудима, как и первая. Она трижды выходила замуж, изгнала второго мужа, а третьего убила. Столкнувшись с восстанием, она призвала на помощь короля Арагона и Сицилии Альфонсо и усыновила его как своего сына и наследника (1420). Справедливо заподозрив его в намерении сменить ее, она отреклась от него (1423), а после смерти (1435) оставила свое государство Рене Анжуйскому. Последовала долгая война за престолонаследие, в которой Альфонсо, взяв Неаполь на пробу, боролся за захват его трона. Во время осады Гаэты он был захвачен генуэзцами и предстал перед Филиппо Мария Висконти в Милане. С отточенной логикой, которой, несомненно, никогда не учили в школах, он убедил герцога, что французская власть, восстановленная в Неаполе, добавленная к французской власти, уже давящей на Милан с севера и Геную с запада, будет держать половину Италии в тисках, которые первыми почувствуют Висконти. Филиппо все понял, освободил своего пленника и пожелал ему счастливого пути в Неаполь. После многочисленных сражений и интриг Альфонсо одержал победу; правление Анжуйского дома в Неаполе (1268-1442) закончилось, началось правление Арагонского дома (1442-1503). Эта узурпация послужила юридической основой для французского вторжения в Италию в 1494 году, которое стало первым актом в трагедии Италии.
Альфонсо был так доволен своим новым королевским
