Анархия. Неумолимое возвышение Ост-Индской компании - William Dalrymple
Генерал-губернатор написал Сциндиа и Бхосле краткую записку: "Хотя у нас нет желания открывать против вас войну, вы, два вождя, ясно дали понять, что намерены напасть на нас, поскольку вы собрали большие силы на границах Низама и отказались отойти со своих позиций. Вы отвергли руку дружбы, которую я вам предложил, и я начинаю военные действия без дальнейших переговоров. Ответственность за это полностью лежит на вас".
Генерал-майор Артур Уэлсли получил известие об объявлении войны Сциндиа 4 августа. 6-го числа он разбил лагерь и с 40 000 солдат направился на север к могущественной крепости Ахмаднагар, которую захватил 11-го числа после короткой бомбардировки и выплаты большой взятки французским и арабским наемникам, державшим форт для Сциндии. Внутри было найдено большое количество пороха, часть оставшихся сокровищ Сциндии и достаточные запасы продовольствия. Артур Уэлсли разместил гарнизон форта в качестве своей базы, а сам отправил разведчиков на поиски основной армии маратхов.
Тем временем Сциндиа и Бхосле удалось объединить свои силы; они отправили свою объединенную армию на юг, чтобы разграбить территории низама вокруг Аурангабада и выманить Уэлсли из безопасных укреплений. В этом они преуспели. Оставив большой гарнизон для охраны Ахмаднагара, Уэлсли двинулся на восток, чтобы защитить территорию своих союзников и остановить продвижение маратхов. Рано утром 23 сентября, после того как войска Уэлсли за ночь прошли восемнадцать миль маршем, две армии наконец-то оказались в пределах видимости друг друга на пыльной аллювиальной равнине к северу от перевала Аджанта.
Накануне генерал-майор разделил свои силы на две части, чтобы избежать задержки, связанной с отправкой всей армии через узкое Аджантское дефиле; половину он отправил на запад под командованием своего заместителя, полковника Стивенсона. Таким образом, у него было менее 5000 человек - половина из них мадрасские сепаи, другая половина - килты горцев, - когда он узнал от своих разведчиков, что лагерь Сциндии находится всего в пяти милях и что маратхи вот-вот двинутся в путь. Его небольшая армия была измотана ночным маршем. Но, опасаясь, что его добыча может сбежать, если он будет ждать, Уэлсли сразу же принял решение идти в атаку, не давая своим войскам времени на отдых и не дожидаясь второй половины своего войска.
Достигнув гребня невысокого холма, генерал-майор увидел перед собой две армии маратхов, расположившиеся рядом с укрепленной деревней Ассайе . Их палатки и кяризы (палаточные загоны) простирались на шесть миль вдоль берегов мелководной реки Кхелна до места ее слияния с другим небольшим потоком, Джуа. По его подсчетам, там было около 10 000 пехотинцев и примерно в пять раз больше нерегулярной кавалерии. Они явно не ожидали нападения, а их артиллерийские быки паслись на берегу реки.
Оставив за спиной багаж и магазины под охраной, Уэлсли двинулся прямо вперед, как будто собираясь предпринять немедленную лобовую атаку за рекой. Но в последний момент он повернул на восток, чтобы пересечь меандрирующую Кхелну у неохраняемого брода, расположение которого он угадал по близости двух небольших деревень, расположенных прямо перед ним. Его догадка оказалась удачной: вода была высотой от колена до пояса, и Уэлсли удалось переправить все свои войска, не намочив пороха. Тем не менее, его артиллерия не смогла переправиться, и несколько орудий застряли в грязи, оставив пехоту формироваться и встречать первые залпы маратхской бомбардировки без артиллерийского прикрытия.
Артур Уэлсли надеялся, что скорость и внезапность его движения приведут маратхов в замешательство и позволят ему атаковать их незащищенный правый фланг; но, к своему удивлению, он обнаружил, что войска Сциндии успели не только привести себя в полный боевой порядок, но и умело развернуться влево, чтобы встретить его новое направление атаки, сохраняя при этом идеальный порядок. Это был сложный маневр, на который, как он предполагал, они были неспособны, но который они мгновенно выполнили с точностью парадного расчета.
Это был лишь первый из целой серии сюрпризов в сражении, которое Артур Уэлсли позже вспоминал как одно из самых тяжелых, в которых он когда-либо участвовал, и даже более тяжелое, чем его последующее противостояние с Наполеоном при Ватерлоо. "Их пехота - лучшая из всех, что я когда-либо видел в Индии, за исключением нашей собственной", - писал он потом своему другу Джону Малкольму. Уверяю вас, их огонь был настолько сильным, что я одно время сомневался, смогу ли я побудить наши войска к наступлению". Все согласны, что битва была самой ожесточенной из всех, что когда-либо происходили в Индии. Наши войска вели себя великолепно; сепаи поразили меня".
Особым потрясением стали тяжелые полевые орудия Ссиндии, которые оказались столь же смертоносными, как и предупреждал Коллинз: "Огонь вражеской артиллерии стал самым ужасным, - вспоминал майор Джон Блэкистон. На расстоянии менее мили 100 орудий, работавших умело и быстро, извергали смерть в наши слабые ряды. Не приходится удивляться тому, что наши сепаи воспользовались неровностями местности, чтобы укрыться от смертоносного ливня, или тому, что даже в некоторых случаях все усилия офицеров не смогли убедить их двигаться вперед". Майор Торн согласился с этим мнением: "Все присутствующие офицеры, видевшие мощь французской артиллерии в европейских войнах, признали, что орудия противника в битве при Ассайе были столь же хорошо пристреляны".
У самого генерал-майора подстрелили двух лошадей, а несколько человек из его ближайшего окружения погибли под тучами винограда, которые посылали в его сторону маратхские артиллеристы. Один крупный снаряд промахнулся мимо Уэлсли, когда тот переправлялся через Кхелну, но обезглавил его драгунского санитара, когда тот остановился на середине пути. Ужасающий вид всадника без головы фигурирует во многих рассказах о сражении: "Тело удерживалось на месте саквояжем, кобурами и другими приспособлениями кавалерийского седла, и прошло некоторое время, прежде чем испуганная лошадь смогла избавиться от этой ужасной ноши".
Мадрасские пехотинцы-сепои в центре и горцы на правом фланге линии фронта Уэлсли подвергались особой жестокости, поскольку маратхские артиллеристы пытались уничтожить ядро строя Уэлсли большими канистрами с противопехотной цепью и граппошотом, выпущенными с короткой дистанции и с близкого расстояния: проносясь по воздуху с ужасающим визгом, "они сбивали с ног людей, лошадей и быков, каждый выстрел".
Тем не менее пехота Уэлсли продолжала упорно продвигаться вперед сквозь дым. Они дали
