Илон Маск - Уолтер Айзексон
К началу 2022 года в этот горючий котел был добавлен новый ингредиент: Маск все сильнее ощущал опасность "вируса проснувшегося разума", которым, по его мнению, была заражена Америка. Он не одобрял Дональда Трампа, но считал абсурдным запрещать навсегда бывшего президента, и его все больше раздражали жалобы правых, которых подавляли в Twitter. "Он видел, в каком направлении движется Twitter: если ты не прав, то тебя цензурируют", - говорит Бирхолл.
Его либертарианские друзья-технари поддержали его. Когда в марте Маск предложил Twitter обнародовать алгоритмы, используемые для повышения или понижения качества контента, его молодой друг Джо Лонсдейл выразил поддержку. "Наша общественная площадь не должна иметь произвольной небрежной цензуры", - написал он. "Завтра я выступаю перед более чем 100 членами конгресса на выездном совещании по вопросам политики GOP, и это одна из идей, которую я продвигаю".
"Безусловно", - ответил Маск. "То, что мы имеем сейчас, - это скрытая коррупция!"
Их друг из Остина Джо Роган также высказал свое мнение. "Вы собираетесь освободить Twitter от толпы счастливых цензоров?" - написал он Маску.
"Я буду давать советы, которым они могут следовать, а могут и не следовать", - ответил Маск.
Он считал, что чем больше свободы слова, тем лучше для демократии. В какой-то момент в марте он провел опрос в Twitter: "Свобода слова необходима для функционирования демократии. Считаете ли вы, что Twitter неукоснительно придерживается этого принципа?". Когда более 70% ответили отрицательно, Маск задал другой вопрос: "Нужна ли новая платформа?".
Соучредитель Twitter Джек Дорси, тогда еще входивший в совет директоров компании, в частном порядке отправил Маску ответ: "Да".
Маск ответил: "Я хотел бы помочь, если это в моих силах".
Место в совете директоров
В тот момент Маск раздумывал над тем, стоит ли ему создавать новую платформу. Но в конце марта он провел несколько частных бесед с несколькими членами совета директоров Twitter, которые убеждали его в необходимости более активного участия в работе компании. Однажды вечером, сразу после окончания девятичасовой встречи с командой автопилота Tesla, он позвонил Парагу Агравалу, инженеру-программисту, сменившему Дорси на посту генерального директора Twitter. Они решили тайно встретиться за ужином 31 марта вместе с председателем совета директоров Twitter Бретом Тейлором.
Сотрудники Twitter организовали для них проживание в фермерском доме Airbnb, расположенном недалеко от аэропорта Сан-Хосе. Когда Тейлор прибыл первым, он отправил Маску сообщение, чтобы предупредить его. "Это самое странное место, где я встречался в последнее время", - написал он. "Там есть тракторы и ослы".
Маск ответил: "Может быть, алгоритм Airbnb думает, что вы любите тракторы и ослов (а кто их не любит)".
На встрече Маск нашел Агравала симпатичным. "Он действительно хороший парень", - говорит он. Но в этом-то и заключалась проблема. Если спросить Маска о том, какие черты характера необходимы генеральному директору, он не стал бы говорить о том, что "он очень хороший парень". Одна из его максим заключается в том, что руководители не должны стремиться к тому, чтобы нравиться. "Twitter нужен огнедышащий дракон, - сказал он после той встречи, - а Параг не такой".
Огнедышащий дракон. Таково краткое описание Маска. Но он еще не думал о том, чтобы самому возглавить Twitter. Во время их встречи Агравал рассказал ему, что Дорси некоторое время назад предложил Маску войти в состав совета директоров. Агравал настоятельно рекомендовал ему сделать это.
Через два дня Маск находился в Германии, когда совет директоров Twitter прислал ему официальное предложение о вступлении в компанию. Но, к удивлению Маска, это было не дружеское соглашение. Оно было составлено по образцу того, которое Twitter использовал двумя годами ранее, когда согласился ввести в совет директоров двух враждебно настроенных инвесторов-активистов. Соглашение состояло из семи страниц и включало положения, запрещающие ему делать публичные заявления (и, предположительно, твиты) с критикой компании. С точки зрения совета директоров Twitter, это было вполне объяснимо. История, как и будущее, показала, какой вред Маск может нанести, если не убирать огнеметы в кобуру. Его борьба с Комиссией по ценным бумагам и биржам также показала, насколько трудно заставить его соблюдать такие ограничения.
Маск посоветовал Бирхоллу отказаться от соглашения. По его словам, это "высшая ирония судьбы", когда компания, которая должна быть "общественным местом", пытается ограничить его свободу слова. Через несколько часов руководство Twitter пошло на попятную. В ответ они прислали очень дружелюбное пересмотренное соглашение, состоящее всего из трех абзацев. Единственным существенным ограничением в нем было то, что он не мог приобрести более 14,9% акций Twitter. "Что ж, если они собираются расстелить красную ковровую дорожку, я это сделаю", - сказал он Бирхоллу.
После того как Маск запоздало сообщил Комиссии по ценным бумагам и биржам США, что ему принадлежит около 9% акций Twitter, он и Агравал обменялись праздничными твитами. "Я рад сообщить, что мы назначаем @elonmusk членом нашего совета директоров!" написал Агравал рано утром 5 апреля. "Он одновременно и страстный верующий, и ярый критик сервиса, а это именно то, что нам нужно".
Маск ответил через семь минут тщательно продуманным твитом. "С нетерпением жду начала работы с Парагом и советом директоров Twitter, чтобы внести значительные улучшения в работу Twitter в ближайшие месяцы!"
В течение нескольких дней казалось, что в долине воцарится мир. Маску понравилось, что Агравал был инженером, а не типичным генеральным директором. "Я гораздо лучше общаюсь с инженерами, способными заниматься сложным программированием, чем с менеджерами по программам и MBA", - написал он. "Мне нравятся наши разговоры!"
"В следующем разговоре обращайтесь ко мне как к инженеру, а не как к генеральному директору, и посмотрим, к чему мы придем", - ответил Агравал.
Мозговой штурм
Люк Носек и Кен Хоури, близкие друзья Маска и соучредители PayPal, днем 6 апреля расхаживали по антресолям рабочего пространства Giga Texas, ожидая, когда он закончит обсуждение вопросов филантропии с Бирхоллом, а затем поговорит с представителями администрации Байдена о китайских тарифах. Он жил в доме Хоури, а также иногда останавливался у Носека. "Два моих хозяина!" - заявил он, когда наконец освободился и забрел к ним.
