Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Пока шли эти переговоры, Эразм отправился вверх по Рейну в Базель и предложил печатнику Фробену рукопись своего самого важного труда - критического пересмотра греческого текста Нового Завета с новым латинским переводом и комментарием. Это был труд любви, гордости и риска как для автора, так и для издателя: подготовка заняла годы, печать и редактирование будут трудоемкими и дорогостоящими, самонадеянность улучшить латинскую версию Иеронима, давно освященную как "Вульгата", может быть осуждена церковью, а продажи, вероятно, не окупят затраты. Эразм уменьшил одну опасность, посвятив работу Льву X. В феврале 1516 года Фробен наконец-то выпустил "Novum Instrumentum omne, diligenter ab Erasmo Rot. recognitum et emendatum". В более позднем издании (1518 г.) "Instrumentum" был заменен на "Testamentum". В параллельных колонках Эразм представил греческий текст, отредактированный им, и свой латинский перевод. Его знание греческого было несовершенным, и он вместе с наборщиками отвечал за многие ошибки; с точки зрения учености это первое издание греческого Нового Завета, вышедшее в печать, уступало тому, которое группа ученых закончила и напечатала для кардинала Ксименеса в 1514 году, но которое было представлено публике только в 1522 году. Эти две работы ознаменовали собой применение гуманистических знаний к ранней литературе христианства и начало той библейской критики, которая в XIX веке вернула Библии человеческое авторство и ошибочность.
Заметки Эразма были опубликованы отдельным томом. Они были написаны на ясной и идиоматической латыни, понятной всем выпускникам колледжей того времени, и были широко прочитаны. Хотя в целом они были ортодоксальными, они предвосхитили многие результаты более поздних исследований. В своем первом издании он опустил знаменитую запятую Johanneum (I Иоанна 5:7), которая утверждала Троицу, но сегодня отвергается Стандартной пересмотренной версией как интерполяция четвертого века. Он напечатал, но пометил как вероятно поддельные, историю о женщине, взятой в прелюбодеянии (Иоанна 7:53; 8:11), и последние двенадцать стихов Евангелия от Марка. Он неоднократно указывал на разницу между первобытным и современным христианством. Так, в отношении Евангелия от Матфея 23:27 он сказал:
Что бы сказал Иероним, увидев молоко Девы Марии, выставленное за деньги, с таким же почетом, как и освященное тело Христа; чудодейственные масла; части истинного креста, которых, если собрать, хватит, чтобы нагрузить большой корабль? Здесь мы видим капюшон святого Франциска, там - накидку Богоматери или гребень святой Анны ...., представленные не как невинные вспомогательные средства для религии, а как сама суть религии - и все это благодаря скупости священников и лицемерию монахов, играющих на легковерии народа.
Отметив, что в Матфея 19:12 ("Некоторые сделались евнухами ради Царства Небесного") якобы содержится совет о монашеском безбрачии, Эразм написал:
К этому классу мы относим тех, кто обманом или запугиванием был ввергнут в безбрачную жизнь, где им разрешено прелюбодействовать, но не жениться; так что если они открыто содержат наложницу, то являются христианскими священниками, но если берут жену, то сжигаются. По моему мнению, родителям, намеревающимся отдать своих детей в безбрачное священство, было бы гораздо добрее кастрировать их в младенчестве, нежели подвергать их против воли такому искушению похоти".39
И на I Тимофею 3:2:
Священников сейчас огромное количество, огромные стада, светских и обычных, и известно, что очень немногие из них целомудренны. Большая часть из них впадает в похоть, кровосмешение и открытое распутство. Конечно, было бы лучше, если бы тем, кто не может быть континентом, позволили иметь собственных законных жен, и таким образом они избежали бы этого грязного и жалкого загрязнения.40
Наконец, в заметке на Матфея 11:30 Эразм озвучил основную ноту реформаторов - возвращение от Церкви к Христу:
Воистину иго Христа было бы сладостным, а Его бремя - легким, если бы ничтожные человеческие установления ничего не добавляли к тому, что Он Сам наложил. Он не заповедал нам ничего, кроме любви друг к другу, и нет ничего настолько горького, чтобы привязанность не смягчила и не подсластила его. Все, что соответствует природе, легко переносится, и ничто лучше не соответствует природе человека, чем философия Христа, единственная цель которой - вернуть падшей природе ее невинность и целостность..... Церковь добавила к ней множество вещей, из которых некоторые могут быть опущены без ущерба для веры... как, например, все эти философские доктрины о... природе и различии лиц в Божестве..... Какие правила, какие суеверия существуют в отношении облачений! .... Сколько постов установлено! .... Что мы скажем об обетах .... о власти Папы, о злоупотреблении отпущениями грехов и послаблениями?... Если бы люди довольствовались тем, что Христос правит по законам Евангелия, и не стремились бы больше укреплять свою мрачную тиранию человеческими декретами! 41
Вероятно, именно примечания привели книгу к успеху, который, должно быть, удивил и автора, и издателя. Первое издание разошлось за три года; новые и пересмотренные издания вышли шестьюдесятью девятью тиражами до самой смерти Эразма. Критика работы была ожесточенной; указывалось на многие ошибки; доктор Иоганн Экк, профессор из Ингольштадта и прото-антагонист Лютера, назвал скандальным заявление Эразма о том, что греческий язык Нового Завета уступает языку Демосфена. Лев X, однако, одобрил работу, а папа Адриан VI попросил Эразма сделать для Ветхого Завета то же, что он сделал для Нового; но Трентский собор осудил перевод Эразма и объявил Вульгату Иеронима единственной подлинной латинской версией Библии. Новый Завет Эразма был вскоре вытеснен как научная работа, но как событие в истории мысли его влияние было огромным. Он облегчил и приветствовал вернакулярные переводы, которые вскоре последовали за ним. Об этом говорится в горячем отрывке из предисловия:
Я бы заставил самую слабую женщину читать Евангелия и Послания святого Павла..... Я хотел бы, чтобы эти слова были переведены на все языки, чтобы их читали не только шотландцы и ирландцы, но и турки и сарацины. Я мечтаю, чтобы пахарь пел их про себя, идя за плугом, ткач напевал их в такт своему челноку, путешественник убаюкивал ими скуку своего пути..... . О других занятиях мы можем пожалеть, но счастлив тот, кого настигает смерть, когда он занимается ими. Эти священные слова дают вам образ Христа, говорящего, исцеляющего, умирающего, воскресающего, и делают Его таким настоящим, что, будь Он перед вашими глазами, вы не смогли бы увидеть Его более реально.
Радуясь компетентности печатников и сотрудников Фробена, Эразм выпустил (ноябрь 1516 года) критическое издание Иеронима, а вслед за ним - аналогично переработанные классические и
