Party of One: The Rise of Xi Jinping and China's Superpower Future - Chun Han Wong;
Си Цзиньпин был в числе пятнадцати подростков, направленных в Лянцзяхэ, кластер из более чем шестидесяти семей, живущих в пещерных жилищах на склоне холма, расположенный примерно в 160 милях к северо-востоку от места рождения его отца. Местные жители вспоминали о высоком, стройном и интровертном подростке, который прибыл с двумя тяжелыми ящиками книг. Время пребывания Си в деревне началось не совсем обычно. Вскоре после приезда он нашел в своей сумке кусок черствого хлеба и скормил его собаке, чем привлек внимание одного из жителей деревни, который спросил его, что это такое. Его искренний ответ - что это хлеб - вызвал пересуды жителей о том, что Си - изнеженный городской житель, который тратит драгоценные продукты.
Сельские трудности потрясли Си. "Первым испытанием было испытание блохами", - вспоминал он в интервью 2004 года. "Когда я только приехал туда, больше всего я не мог выносить блох. Не знаю, остались ли они там до сих пор. В то время у меня была сильная аллергия на блох, их укусы превращали мою кожу в красные язвы, которые превращались в волдыри, которые лопались. Это было так больно, что жить не хотелось".
Си жил в пещерном жилище, делясь с другими людьми, и обычно вставал в 6 утра, чтобы выполнять рутинную работу на ферме. Ему не нравилась скудная еда, и он часто отлынивал от тяжелой работы в поле, даже пристрастился к курению, чтобы в перерывах между отдыхом затягиваться сигаретой. Подавленный тяжелой работой, он сбежал обратно в Пекин всего через три месяца, но вскоре был пойман и задержан почти на полгода. Тетя Си по материнской линии, Ци Юнь, и ее муж отчитывали его за то, что он отвернулся от масс, и рассказывали ему истории о том, как они, будучи революционерами в Шэньси десятилетиями ранее, поддерживали тесные связи с простыми людьми. "Я послушал их", - вспоминал позже Си, и вернулся в Лянцзяхэ, полный решимости преодолеть свои опасения относительно сельской жизни.
К третьему году жизни в Лянцзяхэ Си освоил работу на ферме и свободно говорил на местном диалекте. Он пахал поля, возил навоз и собирал пшеницу. Позже он утверждал, что мог нести двести цзиней пшеницы на протяжении десяти ли, или около двухсот двадцати фунтов, на расстояние чуть более трех миль, не разжимая плеч. В деревне он помогал приносить воду, готовить еду и рыть новые пещеры. В своей пещере он шил одеяла, чинил одежду и читал книги по ночам, куря сигареты при свете маленькой масляной лампы.
Официальные источники описывали Си как заядлого читателя, который поглощал такие книги, как "Коммунистический манифест", "Государство и революция" Ленина и работы Мао по революционной стратегии. Он читал книги, пася овец, и заучивал новые слова из словаря в перерывах между обработкой полей. Спустя десятилетия Си часто упоминал о своей тяге к книгам, говоря, что однажды он прошел тридцать ли, или чуть больше девяти миль только для того, чтобы взять экземпляр "Фауста" Гете.
Призрак преследования маячил даже в Лянцзяхэ. Си, который иногда сплетничал о партийных интригах с другими зарвавшимися молодыми людьми, чуть не попал в беду после того, как один из местных кадров обнаружил, что в написанном им письме содержатся упоминания о жене Мао, Цзян Цин. Кадровик угрожал донести на Си, но общий знакомый успокоил его, предложив в подарок две военные куртки. Си приписал часть полученной им доброжелательности репутации своего отца в Шэньси.
Си вновь увидел отца только в 1972 году, после того как его мать попросила премьер-министра Чжоу Эньлая организовать воссоединение семьи. Патриарх не мог ни узнать своих сыновей, ни отличить двух дочерей. "Он заплакал, увидев нас, а я быстро предложил ему сигарету и прикурил одну для себя", - вспоминает младший Си. Он спросил меня: "Почему ты тоже куришь?". Я ответил: "У меня депрессия". Мы тоже пережили трудные времена за эти годы". Он помолчал немного и сказал: "Я разрешаю тебе курить".
И отец, и сын сохраняли веру в партию, обвиняя в своих преследованиях начальника службы безопасности Кан Шэна и его жену Цао И'у. Хотя некоторые его сверстники презирали партию, младший Си решил вступить в нее. Сначала он пытался вступить в Коммунистическую лигу молодежи, хотя чиновники неоднократно отклоняли его заявления из-за порочащей репутации его отца. Его упорство покорило местных кадров, в том числе одного, который сжег досье с "черными материалами", присланными из Пекина для дискредитации Си. Молодежная лига приняла его в 1972 году с восьмой попытки. Затем ему потребовалось десять попыток, чтобы стать членом партии в январе 1974 года, после чего жители Лянцзяхэ избрали его, еще двадцатилетнего, своим партийным секретарем.
Объятия Си с партией озадачили некоторых его друзей. И Сяосянь, сын бывшего революционера, преследуемого красногвардейцами, позже сказал американскому дипломату, что в то время он чувствовал себя преданным Си. Но И понял, что Си решил "выжить, став краснее красного", согласно утечке информации из американской дипломатической телеграммы, которая обобщила его высказывания. По словам самого Си, он нашел вдохновение в вере в то, что он и его отец были честными и порядочными. "Это было просто чувство, что чем больше хороших людей будет в партии и молодежной лиге, тем меньше будет плохих людей", - сказал он.
Си был энергичным деревенским секретарем. Он руководил работами по строительству плотин, прокладке дорог и сооружению резервуара для метана, чтобы обеспечить жителей газом для приготовления пищи и освещения. Но он также строил планы отъезда, наблюдая, как другие деревенские молодые люди возвращаются в города, чтобы заполнить вакансии на заводах, в школах и в армии. В 1973 году Си подал документы в уважаемый пекинский университет Цинхуа, но ему отказали из-за того, что он был "ребенком черной банды". В то время вступительные экзамены в колледжи были приостановлены, и университеты принимали студентов через политический отбор. Администраторы отбирали абитуриентов по их классовому происхождению и политической благонадежности, а выбранные студенты были известны как "рабоче-крестьянско-солдатские", что стало уничижительным эпитетом, намекающим на отсутствие интеллектуальной добросовестности.
Си повторно подал документы два года спустя, когда Цинхуа выделил два места для молодежи в Яньане. На этот раз у него были блестящие рекомендации от местных чиновников и удача. Два лучших администратора Цинхуа, которые были приверженцами Мао, отсутствовали, когда вербовщики просили дать им рекомендации по поводу того, может ли Си быть принят.
