Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan
Более двадцати лет спустя Феликс сказал, что был "поражен громом", когда однажды утром за завтраком, читая Wall Street Journal, понял, что Lazard участвовал во многих сделках, в которых Левин признался в участии в незаконных операциях. По его словам, он немедленно вызвал Малларки к себе в офис, чтобы разобраться в случившемся. Малларки быстро обнаружил записи телефонных разговоров Уилкиса, свидетельствующие о постоянных беседах с Левином. Эти записи были переданы в Комиссию по ценным бумагам и биржам США. Феликс также позвонил за советом юристу Марти Липтону из Wachtell, Lipton, который стал новым консультантом фирмы по кризисным ситуациям после смерти Сая Рифкинда и Сэма Харриса. "И я просто не мог прийти в себя", - говорит Феликс. "Это было самое худшее, что могло случиться, особенно в маленькой фирме".
В то время как прямо у него под носом бушевало преступное поведение, внимание Мишеля не могло находиться в стороне. Он был занят тем, что по другую сторону Атлантического океана, в Лондоне, наносил последние штрихи на один из самых важных - и мало оцененных - шагов в истории фирмы: он отвоевал у S. Pearson & Son контроль над Lazard Brothers в Лондоне и впервые с 1919 года создал единый зонтик собственности для трех домов. Создание Lazard Partners - так называлась новая структура, созданная в мае 1984 года, - стало первым важным шагом в реализации личной миссии Мишеля по объединению фирмы. Как так красноречиво выразилась в Forbes Кейт Бонер, бывший младший банкир Lazard, ставшая журналисткой, Lazard, подобно галлам Цезаря, всегда была разделена на три части: Lazard Freres, самый крупный, самый громкий и, как правило, самый прибыльный, в Нью-Йорке; Lazard Brothers, самый замкнутый, в Лондоне; и Lazard Freres & Cie, самый маленький и самый загадочный, в Париже. С самого начала эти три дома всегда управлялись независимо друг от друга, чтобы в полной мере использовать те качества, которыми каждая фирма обладала в своей стране. До 1919 года все три фирмы всегда принадлежали одному из семейств Лазардов и Вейлей, хотя точный расчет долевого участия уже неизвестен. В 1919 году, разумеется, семьи-основатели привлекли промышленника Витмана Пирсона для рекапитализации Lazard Brothers, чтобы предотвратить ее возможную ликвидацию и убедить Банк Англии в том, что фирма больше не принадлежит французам. В начале 1930-х годов доля Пирсона в Lazard Brothers выросла до 100 % после скандала с торговыми операциями, совершенными в брюссельском офисе. После того как Дэвид-Уиллы погасили накопившийся долг перед Пирсоном, доля Пирсона в Lazard Brothers вернулась к 80 процентам.
Катализатором создания Lazard Partners стал Руперт Мердок, австралийский пресс-барон и влиятельный председатель совета директоров News Corporation, который начал скупать акции Pearson в надежде, несомненно, заполучить издательские активы. Чтобы предотвратить потенциальный риск того, что Мердок может получить контроль над Pearson и что в результате Lazard Brothers каким-то образом попадет в недружественные руки, Мишель сказал Пирсонам, что купит на свои деньги достаточно большой пакет акций Pearson, чтобы помешать продвижению Мердока. Взамен он хотел иметь возможность приобрести достаточную долю Pearson в Lazard Brothers, чтобы обеспечить независимость фирмы, если Мердок получит контроль над Pearson. Заключенное в результате соглашение, Lazard Partners, стало чрезвычайно сложным первым шагом Мишеля по отвоеванию семейного контроля над Lazard Brothers у Pearson в надежде в конечном итоге объединить все три дома. Сделка также успешно помешала Мердоку. Новая холдинговая компания должна была владеть 100 процентами акций Lazard Brothers, 24 процентами капитала Lazard в Нью-Йорке и 12 процентами капитала Lazard в Париже. (Lazard Partners также получала бы 12 процентов годовой прибыли как в Нью-Йорке, так и в Париже). Основная идея плана, который требовал одобрения публичных акционеров Pearson, заключалась в том, чтобы Pearson обменял свою - на тот момент 79,4-процентную - прямую долю в Lazard Brothers на доли в каждом из трех домов. Обновленный пакет акций Pearson состоял из 50-процентной доли в Lazard Partners плюс прямой 3,7-процентной доли в капитале Lazard New York и прямой 4-процентной доли в капитале Lazard Paris. Когда прямые и косвенные пакеты акций были сложены вместе, Pearson в итоге обменял свою 79,4-процентную долю в Lazard Brothers на 50 процентов Lazard Brothers, 17,4 процента Lazard в Нью-Йорке и 10 процентов Lazard в Париже, плюс право на 10 процентов годовой прибыли нью-йоркского и парижского партнерств. Акционеры Pearson не только должны были одобрить сделку, что они и сделали в июне, но и все различные оценки трех домов, относительных долей собственности и уравнительных платежей должны были быть проверены на "справедливость", учитывая многочисленные конфликты интересов между различными акционерами (главным образом Мишелем) - эта задача была возложена на небольшой и престижный торговый банк Cazenove & Co, который быстро подписал соглашение.
Неудивительно, конечно, что эта сделка касалась не только Пирсона. Она также была направлена на то, чтобы Мишель получил больший контроль над тремя домами. В итоге он и его ближайшие родственники получили 17,9 % акций Lazard Partners в обмен на их 15 % акций Lazard Brothers и часть их собственности в Нью-Йорке и Париже. Кроме того, Мишель продолжал владеть "существенными" долями в Нью-Йорке и Париже. Но это еще не все. Он также договорился с Eurafrance, французской частной инвестиционной компанией, контролируемой им и его французскими партнерами, о вложении 46,3 миллиона долларов в 20,8-процентную долю в Lazard Partners. Несколько партнеров в Нью-Йорке в итоге стали владельцами 6 процентов акций Lazard Partners; еще меньшему числу партнеров в Париже принадлежало 5,3 процента акций Lazard Partners. В итоге, однако, Мишель и Пирсон контролировали половину голосов Lazard Partners.
Помимо экономических договоренностей, сделка была направлена на "установление процедур для поощрения сотрудничества между тремя домами" - хронической нерешенной проблемы за всю долгую историю фирмы. Вероятность того, что Lazard Partners быстро приведет к международному сотрудничеству, была невелика, но она привела к созданию нового партнерского комитета из семи человек, председателем которого стал Мишель.
Проспект Pearson от мая 1984 года стал еще одним редким свидетельством прибыльности трех фирм Lazard. Как и в других случаях, подтвердилось то, что фирмы были сказочно прибыльны - и были таковыми на протяжении многих лет. Например, в 1983 году Нью-Йорк заработал 55 миллионов фунтов стерлингов (80 миллионов долларов) до выплат партнерам и налогов, а Париж - 7 миллионов фунтов стерлингов (83
