Orwell - D.J.Taylor
Первоначальной целью Оруэлла было вступление в Бригаду марксистского интернационала, поскольку они казались более активными в достижении целей. То, что он оказался в ополчении POUM, было результатом его принадлежности к ILP, "скорее случайным совпадением", как сказал один из его товарищей. Практические недостатки вступления в POUM сразу же проявились на Арагонском фронте, где присутствие республиканской армии казалось в значительной степени символическим. В первые месяцы 1937 года там произошло очень мало событий, и в военном отношении это было захолустье: хотя вокруг Уэски шли тяжелые бои, подразделение Оруэлла играло в них лишь незначительную роль. Хотя Оруэлл прекрасно понимал нежелательность своего назначения и возмущался тем, что его держат в застое, он прекрасно знал, почему любое наступление республиканцев на Сарагосу было обречено на провал. Мало того, что линии противника были практически неприступны, ополчению POUM отчаянно не хватало военной техники, необходимой для атаки. Большинство винтовок были бесполезны - у Оруэлла был сорокалетний немецкий маузер, - а окопные минометы, считавшиеся слишком ценными, чтобы из них стрелять, хранились в Алькубьерре. Между тем, не было карт, схем, дальномеров, телескопов или полевых биноклей, сигнальных ракет, фонарей, кусачек или оружейных инструментов. Поэтому жизнь в окопах свелась к элементарной рутине, в которой необходимость согреться превалировала над всем, что могло происходить на фашистских линиях.
Вскоре его повысили до кабота, или капрала, на основе его предыдущего опыта, скрежеща зубами от пронизывающего холода, крыс, куч мусора и куч человеческой грязи, Оруэлл был очень похож на англичанина из высшего среднего класса на войне. Чай был из Fortnum & Mason или из Army & Navy Stores; легкое чтение состояло из Шекспира и Чарльза Рида; о новоприбывших говорили так же, как о школьной спортивной команде - "отличная толпа", а его рассказ о патрулировании на ничейной земле заставляет говорить о нем как об экспедиции бойскаутов: "Было довольно весело бродить по темным долинам, когда шальные пули пролетали высоко над головой, словно свист краснокнижников". Книга "Homage to Catalonia" полна заметок о природе - озимый ячмень, "изысканные зеленые лягушки" размером с пенни, исследования канав в поисках "фиалок и дикого гиацинта, похожего на плохой экземпляр пролески". Но не менее важным был поиск тепла. В одну из дежурных ночей Оруэлл решил проанализировать одежду, которая была на нем. Его одежда состояла из толстого жилета и брюк, фланелевой рубашки, двух пуловеров, шерстяной куртки, куртки из свиной кожи, вельветовых бриджей, путти, толстых носков, ботинок, плаща, шарфа, кожаных перчаток с подкладкой и шерстяной шапочки.
В его отчете о центурии на пути к линии упоминается "Жорж Копп, крепкий бельгийский комендант", едущий на черной лошади во главе колонны рядом с красным флагом. Это первое упоминание о человеке, которому предстояло сыграть важную роль в его - и Эйлин - жизни как в Испании, так и в последующие годы. Копп был яркой и в то же время загадочной фигурой, которая оставила яркое впечатление как на его товарищей на фронте, так и на сотрудников МЛП в Барселоне. Чарльз Орр вспоминал его как "большого, грузного, румяного, светловолосого бельгийца, веселого, не очень утонченного, но образованного человека. Он всем нравился". Одним из его самых больших поклонников был Оруэлл. Писатель Джон Лодвик, который знал Коппа в одном из его поздних воплощений, вспоминал, что во время единственной встречи с Оруэллом во время Второй мировой войны тот говорил только о своем бывшем командире, которого он "почти почитал".
Как и многие международные конфликты, привлекающие добровольцев со всего мира, Гражданская война в Испании была магнитом для педиков, намеренно перемещенных лиц, странных людей, стремящихся заново определить свою идентичность в среде, где вряд ли будут задавать вопросы об их прежней жизни. Однако даже в контексте республиканской Испании Копп - совершенно исключительный экземпляр. Во-первых, родившийся в Санкт-Петербурге сын врача-социалиста, выступавшего против царя, он ни в коей мере не был бельгийцем. До вступления в республиканское ополчение у него также не было никакого военного опыта. Фактически, он знал о военных процедурах меньше, чем сам Оруэлл. Незадолго до начала войны Копп, недавно разведенный и имевший пятерых детей, работал на сталелитейном заводе в Тразегнии. Его финансовое положение было нестабильным, и он, похоже, рассматривал войну как желанную возможность начать все сначала. Написав своим детям из Перпиньяна, что "все люди доброй воли должны оказать помощь и поддержку республиканскому правительству в Мадриде", он пересек границу в октябре 1936 года, зарегистрировался в POUM и записался в 29-ю дивизию. Во время прохождения службы он рассказал своим командирам, что является гражданином Бельгии, служившим офицером в армейском резерве, что он изготавливал и поставлял республиканцам нелегальные боеприпасы и что его жена умерла при родах их четвертого ребенка.
Было много людей, подобных Коппу, которые занимались формированием новой личности в суматохе гражданской войны в Испании. Когда ему задавали вопросы, его природная жизнерадостность, похоже, не давала ему покоя.
